Долго и счастливо? (СИ)

— Ты прав. Самое главное, мы будем вместе. И встретим все перемены рука об руку. Больше никаких тайн. А если кому-то вдруг станет страшно, то он обязательно поделится своими чувствами с другим, хорошо? Я знаю, тебе тяжело говорить о чувствах, но…

— Что это? Ты тоже это слышишь? — встрепенувшись, Вонка резко поднимает голову. — Или снова шум в ушах? Нет, мне определенно надо назначить встречу с врачом. Со здоровьем лучше не шутить.

И я улыбаюсь, понимая, что разговор окончен.

========== Часть 28 ==========

Офис управляющей приюта имени святого Плессингтона маленький, но идеально чистый. Маниакально чистый, сказала бы Мэтти. В нем все безукоризненно, как на рекламном плакате: карандаши в точилке остро заточены до одной длины, ручки все до единой накрыты колпачками, бумаги расфасованы по папкам и упорядочены на полках. На рабочем столе не нашлось места даже для ничтожной фоторамки, я молчу уж о какой-нибудь инфантильной ручке с розовым пушистым наконечником. Зато в ряд разложены пачка салфеток для монитора, гигиенические салфетки для рук и бумажные салфетки для пыли. А на подоконнике — впечатляющая коллекция искусственных кактусов.

Сама мисс Андерсон слушает меня без единой эмоции на треугольном лице. Временами кажется, что она откровенно скучает, когда она переводит взгляд вниз и с пристальным вниманием рассматривает свои подстриженные под корень овальные ногти. Ее волосы уже не напоминают цветную капусту: убранные назад, они открывают широкие скулы и маленькие торчащие уши.

Я стараюсь говорить искренно, но вместе с тем о многом умалчиваю. Например, о воровстве, извержении шипучего вулкана, чудо-йогурте и распиливании пополам. Мне хочется, чтобы она поняла, что мои намерения серьезны, я люблю Шарлотту и готова взять на себя ответственность за нее. Что я благоразумна, терпелива, заботлива, умна, а главное, абсолютно нормальна. Об этом свидетельствует мой костюм в стиле Жаклин Кеннеди с юбкой такой узкой, что необходимость держать колени плотно сомкнутыми мешает мне сосредоточиться. Вонка сидит по левую руку от меня и, как мы и договаривались, делает это молча. К сожалению, за него и без того многое говорит бархатный костюм-тройка синего цвета («кобальтового, Элли, кобальтового, сколько можно повторять? Минуточку, что значит, есть ли у меня нормальная одежда?») с возмутительно лиловым пластроном, небрежно подколотым бриллиантовой булавкой. И говорит он куда больше, чем строгая элегантность в стиле Кеннеди. И даже больше, чем моя отрепетированная до последней паузы речь, которую мисс Андерсон слушает, зевая с закрытым ртом.

Когда я заканчиваю монолог, у нее на лице совершенно несчитываемое выражение, под стать кабинету, скрывающему всякий доступ извне к внутреннему миру хозяйки.

— Какая интересная, многогранная история. Некоторые грани делают ее почти уголовно-наказуемой. Вам ведь известно, миссис Вонка, как поступают с потерянными детьми благонравные граждане? — говорит она почти извиняющимся тоном, но мне становится не по себе. Я пристыженно закусываю губу и опускаю глаза, как и всегда в случае конфронтации, начиная ощущать свои проколы и невольно принимая сторону нападающего.

Хорошее возражение так и не приходит мне в голову. Не говорить же, что Шарлотта насмерть стояла за то, чтобы ее не отдавали обратно.

— Какая вопиющая безответственность с вашей стороны держать всех в неведении относительно этой несчастной малышки, — спокойно продолжает она. — Вопиющая, почти безнравственная. А нравственные устои приемных родителей волнуют нас в первую очередь. Вы говорите, она сказала вам, что она сирота и живет на улице, но ведь она могла вас и обмануть. Вы же понимаете это? У нее в действительности могла бы быть семья, которая могла сходить с ума, разыскивая ее, пока вы думали, что совершаете акт альтруизма. Простите, у вас есть дети?

— Пока нет, — говорю я, спешно обдумывая, добавит ли мне очков, если я скажу ей, что жду ребенка.

— Да, это заметно, — с нажимом кивает управляющая. — Если бы были, вы бы лучше понимали детскую психологию и, возможно, знали бы, что трудные дети иногда сбегают из дома. Именно по этой причине, подбирая ребенку семью, мы отдаем предпочтение семейным парам с детьми. К тому же, вы ошибаетесь, если думаете, что, когда из приюта пропадает ребенок, органы соцслужб смотрят на это сквозь пальцы. Всех тягот, которые обрушились на Плессингтон и на меня лично, не описать словами. А если бы вы знали, сколько бессонных ночей я провела после исчезновения Шарлотты, моля бога, чтобы с ней не случилось беды… — она картинно прижимает руку к груди. Я знаю сколько, я чувствую: ни одной. Но не думает же она, что мы сдадимся без боя?