Долго и счастливо? (СИ)

- А что конкретно в них было? – сгораю от любопытства я. Как падчерица предпринимателя, я еще не слышала, чтобы кто-то вел дела таким образом. Думаю, Саймон тоже бы этого не понял: покрутил бы пальцем у виска и возвел глаза к небу, флегматично заметив, что «психов везде хватает».

- Не помню, - отмахивается Вонка. – Я уничтожал их сразу после прочтения.

- Ну хотя бы примерно?

- Не знаю. Неважно. Проехали, - отрывистой очередью слов отстреливается он, то ли действительно потеряв интерес к выходкам Франчески, то ли не желая посвящать меня в детали.

- Так я не совсем поняла: ты примешь ее предложение или нет?

- Ты зондируешь меня, - обиженно хмурится Вонка, подозрительно прищурившись. – Да-да. Мне это не нравится.

- Я не зондирую тебя.

- Нет, ты делаешь именно это, - капризно настаивает он.

- Ладно, - поспешно иду на попятную я, рассудив, что будет неразумно продолжать гнуть свою линию. Излишняя настойчивость неуместна, когда имеешь дело с творческими людьми с тонкой душевной организацией. - Я думаю, ты в любом случае примешь правильное решение, но просто, чтобы ты знал: мне Франческа показалась человеком, не заслуживающим доверия. Может, я, конечно, заблуждаюсь на ее счет, но есть в ней что-то такое… отчего мороз по коже.

- Элли, пожалуйста, не забивай свою хорошенькую головку всякой ерундой… С Франческой я как-нибудь сам разберусь, - загадочно улыбается Вонка, и его зубы, сверкнув в полумраке, превращают гримасу в зловещий оскал. – Ах да, я, кажется, кое-что обещал вам, мисс Крайм, - спохватившись, он оборачивается и весело подмигивает Шарлотте. – Кое-что восхитительно невозможное и невозможно восхитительное.

- Ура! А я уж подумала, что вы забыли!

- Запомни, милочка, я никогда ничего не забываю! – с важностью замечает он, нравоучительно взмахнув в воздухе указательным пальцем.

Остаток дня пролетает весело и быстро. Увлеченный сбивчивым монологом Вонка, с горящими глазами перебегающий от одного механизма к другому, и зачарованная Чарли, широко раскрывающая то рот, то глаза, то все вместе взятое, слишком погружены в экскурсию, чтобы обращать внимание на мое присутствие. И я этим пользуюсь. Следуя за ними, как тень, как бесплотный призрак, я наблюдаю, оставаясь в стороне. Но это не та отчужденность, которая навевает тоску и приносит боль: это светлое, теплое чувство, когда осознаешь себя частью чего-то целого, и можешь позволить себе отойти на шаг назад и взглянуть на целое со стороны. В это время ты как бы присутствуешь в двух местах одновременно: ты и здесь, вместе с другими, которые чувствуют тебя рядом, но одновременно и где-то еще, в себе, в уединении собственной души, где ничто не нарушит покоя и безмятежности. Ты как будто бы один, но ни в коем случае не одинок.

И чем дольше я наблюдаю за Чарли и Вонкой, тем с большой радостью признаю, что они все-таки нашли общий язык. Я ясно вижу, что несмотря на предубеждения магната в отношении детей, Шарлотта ему нравится: рядом с ней он и сам превращается в ребенка и носится, подпрыгивая и тараторя, как девятилетний мальчишка, то и дело заливаясь звонким смехом. С нежностью глядя на них, я чувствую себя родителем на детской площадке. Нет, даже не совсем так. Я чувствую себя учителем младших классов во время большой перемены. Забавно, потому что выходит, что я чувствую себя именно тем, кем являюсь. И радужные надежды вновь воскресают: я с удовольствием представляю себе, как мы официально удочеряем Чарли (теперь-то Вонка не должен быть против). Мои фантазии простираются еще дальше: воображение рисует появление на свет того, другого ребенка, которого после Шарлотты принять будет легче. И как я скажу о своем положении Вонке (когда он, конечно же, будет к этому готов), и тогда, то, чего мы были лишены, компенсируется нам сполна. Мы снова станем половинками одного целого, ко мне вернется то, что магнат называет «полетностью», и все проблемы, все неурядицы и недопонимания останутся в прошлом. Ведь мы любим друг друга, а это единственное, что имеет значение.

Мои фантазии прерываются телефонным звонком. Вонка с неудовольствием косится в мою сторону. Маленький экранчик высвечивает имя Эдвина. Я, сконфуженно пожав плечами, подношу мобильник к уху:

- Да?

- Э-э-элизабет, - запинаясь, бормочет Эд. – Это случилось!

- Что? – сразу догадавшись, что же случилось, я тем не менее переспрашиваю, нервно закусив губу.

- П-прости, я говорю невнятно: мне сложно совладать с эмоциями. Ты просила дать тебе знать сразу же, как только это произойдет. Так вот, около часа назад это произошло. У Мэтти отошли воды.

- О, господи! Господи! Наконец-то! Вы уже доставили ее в больницу?

- Да-да. Корю себя за то, что мы не сделали этого раньше. Скоро она должна разрешиться.

- Вы в больнице Сент-Луис?

- Именно так.

- Я приеду! Немедленно! Ждите.

Дрожащими руками я пытаюсь засунуть телефон обратно в карман.

- Элли? – Вонка в замешательстве рассматривает мое лицо.

- Мэтти. Она рожает, - коротко поясняю я.