Долгое чаепитие

– Ну точно, – вскричал Дирк, хлопнул по столу, так что бокалы подскочили, – девочка в кресле-каталке, о которой вы мне рассказали, – прекрасный пример для иллюстрации моих слов. Предположение, что она берет вчерашние биржевые цены прямо из воздуха, – просто невозможно, и именно поэтому оно будет единственным объяснением, потому что предположение о том, что она ломает комедию, выражающуюся в добровольном самоистязании, без всякой выгоды для себя, – безнадежно неправдоподобно. Первое предположение предполагает, что речь идет о неизвестном нам явлении – Бог знает, сколько их еще. Вторая связана, напротив, со сферой хорошо известного нам и находится в полном противоречии со всеми фундаментальными и человеческими законами. Именно поэтому мы должны относиться к ней с величайшим сомнением, к ней и к ее кажущейся рациональности.

– Но вы так и не раскрыли своих мыслей.

– И не подумаю.

– Почему?

– Они покажутся вам нелепыми. Но основная мысль связана с тем, что вам угрожает опасность. Возможно, даже очень серьезная.

– Потрясающе. И что вы предлагаете делать в связи с этим? – спросила Кейт, отхлебнув из бокала с новым коктейлем, к которому до этого почти не притрагивалась.

– Я предлагаю вам вернуться в Лондон и переночевать в моем доме.

Кейт охватил жуткий приступ смеха – в результате пришлось лезть за носовым платком, чтобы вытереть томатный сок, забрызгавший все лицо.

– Извините, что такого необычного в моем предложении? – спросил Дирк, слегка ошарашенный такой реакцией.

– Просто я никогда в своей жизни не слышала о таком удивительно незатейливом способе снимать девушек. – Она насмешливо посмотрела на него. – Боюсь, ответом будет громогласное «нет».

Он достаточно оригинален, неглуп, в нем есть что-то забавное, с налетом эксцентричного, думала Кейт, но вместе с тем она находила его абсолютно непривлекательным.

Дирк почувствовал себя очень неловко.

– Мне кажется, произошло какое-то жуткое недоразумение, – сказал он. – Я вам сейчас все объясню…

Закончить фразу ему помешало появление механика из гаража, подошедшего к ним, якобы чтобы сообщить новости о машине Кейт.

– Машина готова, – сказал он. – Полетел бампер – все остальное в порядке. То есть я хочу сказать, ничего нового мы не нашли. Странный шум, о котором вы говорили, – от двигателя. Но с ним все будет нормально. Просто, когда трогаетесь, надо будет по сильнее давить на газ, включить сцепление, а потом подождать чуть дольше, чем вы обычно это делали.

Кейт холодно поблагодарила его за этот совет, а затем предоставила Дирку платить причитавшиеся за ремонт 25 фунтов.

Когда они были на автомобильной стоянке, Дирк повторил свою настоятельную просьбу о том, что Кейт необходимо поехать вместе с ним, но Кейт была непреклонна, утверждая, что все, что ей сейчас необходимо, – это как следует выспаться ночью и что утром все прояснится, встанет на свои места и не будет казаться столь мрачным и непреодолимым.

Дирк настаивал на том, что им нужно хотя бы обменяться телефонами. Кейт согласилась на это при условии, что Дирк выберет какую-нибудь другую дорогу, которая ведет в Лондон, и не будет садиться ей на хвост.

– Будьте крайне осторожны, – крикнул ей Дирк вдогонку, когда ее машина выезжала на шоссе.

– Хорошо, – крикнула ему в ответ Кейт, – и если произойдет что-то невозможное, вы будете первым, кому я это сообщу.

На краткий миг тусклый свет, проникавший через окна бара, осветил желтый силуэт волнообразно двигавшейся машины, который четко выделялся на фоне наплывающей темноты ночного неба, прежде чем она совсем поглотила его.

Дирк хотел поехать за ней, но машина не заводилась.

15

Завеса из облаков становилась все плотнее, очертания их начинали походить на угрюмые башни, когда Дирк под действием внезапно овладевшего им приступа тревоги снова вызвал механика. В этот раз его пришлось ждать несколько дольше, а когда он наконец объявился, оказался в изрядно подвыпившем состоянии.

Плачевная ситуация Дирка вызвала у него взрыв неумеренного хохота, а после того, как с трудом нашарил капот его машины, он принялся молоть всякий вздор о коллекторах, насосах, генераторах и скворцах, обходя молчанием лишь одну тему: сможет ли он устранить неисправность в машине так, чтобы с наступлением ночи она была в состоянии ехать.

Дирк не мог добиться от него никакого сколько-нибудь осмысленного ответа или, во всяком случае, такого ответа, который сделал бы понятным ему следующие вещи: почему возникал шум в генераторе, что было не в порядке с бензонасосом, что за неисправность в стартере и почему барахлило зажигание.