Долгое море

Причем как раз в бандитах оказываются самые никчемные — трусы, лентяи и неумехи. Потому как хоть в наемниках и не спрашивают особо, кто, какой, откуда, но зато сразу же берут в оборот и нагружают по полной. Да еще и в бою молодняк, как правило, сразу же ставят в первую линию. Сумеет под мечами врагов вспомнить и применить все, чему успели научить, и выжить — есть смысл дальше с ним возиться, а нет — так нет. Свежее «мясо» на замену всегда найдется. Наемничество — ремесло суровое, трусы и неумехи в одном с тобой строю это не просто ненужные расходы, это прямая угроза собственной жизни. Так что для того, чтобы пойти в наемники, нужен либо собственный сознательный выбор, либо большое личное мужество. А вот в бандиты… в бандиты идет всякая шваль. У них же не жизнь, а малина! Пограбил, набрал добра и серебра, а то и золота с каменьями — и гу-уляй не хочу! Все бабы твои!

Так что поначалу барон не обеспокоился. Но после того, как в течение двух недель на ноль оказались помножены еще две крупные банды, он встревожился. А когда, подняв всех своих информаторов, барон так и не смог узнать, кто именно разобрался с этими бандами, у него засосало под ложечкой. Потому что никто из его контрагентов и информаторов даже не представлял себе, кто здесь, на западе, в настоящее время был на такое способен… То есть нет, представлять-то представляли, конечно, такие были, и они были достаточно известны — герцоги, пара-тройка графов посильнее, сводный отряд из городской стражи более-менее крупного города и пары-тройки дружин относительно сильных баронов — и так далее… Но судя по той информации, которую удалось собрать барону Каэверли, никто из этих потенциально опасных лиц и сообществ в последнее время не предпринимал ничего подобного. Более того, никто ничего подобного даже не планировал. Люди здесь, на западе, были настолько запуганы, что даже не решались ничего предпринимать. Но ведь это же случилось! А значит, здесь, на западе, появилась некая новая сила, от которой нужно было ждать всего самого плохого…

Ему очень не хотелось в это верить, очень! Потому что если все обстояло именно так, то это означало резкое нарушение, а то и полное крушение всех его планов. А также той жизни, к которой он уже успел привыкнуть… Нет, к настоящему моменту барон «заработал» уже почти в три раза большую сумму, чем та, на которую он рассчитывал, когда, так сказать, «вступил в отношения» с Кривым Кабаном. Но ведь всем известно, что аппетит приходит во время еды, не так ли? Вот и у барона Каэверли он также… пришел. К тому же выяснилось, что барон сильно просчитался с планируемыми расходами. Потому что женщины, даже попавшие в затруднительное положение, все равно остаются женщинами. А у женщин аппетит всегда безразмерен. И зависит вовсе не от того, что ей действительно нужно или, скажем, просто хочется, а от того, что ей могут дать. Ну во всяком случае так обстояло дело с теми женщинами, с которыми отношения у барона сложились настолько близко, что он посчитал для себя менее обременительным исполнить какую-то часть их желаний и прихотей, нежели сказать им «нет» и… получить полной мерой все, что последует после этого. К тому же с появлением денег и к самому барону вернулись все его старые привычки. А в молодости он был тем еще транжирой…

Поэтому, несмотря на то что холодная логика требовала немедленно свернуть все опасные контакты и начать решительно рубить концы, барон Каэверли поступил почти точно наоборот. То есть не просто не обрубил концы, но еще и попытался выжать максимум из того времени, которое, как он считал, у него осталось… Впрочем, это типичное поведение для любого бандита, не так ли? Все они грабят, насилуют и убивают до последнего момента, до того, как опасность не становится абсолютно очевидной… после чего с воплями разбегаются по щелям, моментом забывая про все байки о «воровском братстве», которые они так любили слушать или рассказывать, изрядно приняв на грудь у походного костра или на теплой городской «малине». Вот и барон тоже, искренне считая, что уж он-то — совсем не это тупое, трусливое и развращенное разбойничье быдло, попался в абсолютно стандартную для не только разбойничьего, а вообще абсолютно любого тупого быдла ловушку жадности. Ну оглянитесь вокруг — разве возле вас таких мало? Жадных и кичащихся своим «умением жить», своим, во многом ворованным, достатком, обожающих напяливать на себя горы золота или модных шмоток и хвастающихся не чем-то, что они создали собственным талантом, упорством и честностью, а некими «бирками», «вывесками», подтверждающими их условную принадлежность к «узкому кругу ограниченных людей» — машинами дорогих марок, ношением одежды раскрученных брендов, фотографиями с отдыха на палубах дорогих яхт или с танцполов престижных ночных клубов. Потому что ничего своего, чем можно было бы похвастаться, у них, увы, нет…