Долгое ожидание и роковые томаты (СИ)

Гермиона стояла к нему спиной, осматривая полки с продуктами у дальней стены. Уперев руки в бока, как она обычно любила, она постукивала ногой. Возможно даже закусывала губу, ему было не видно. Её густые волосы были собраны высоко с помощью заколки, напоминающей то ли паука, то ли уродливого краба, мертвой хваткой цепляющегося за непослушные локоны и не дающего им рассыпаться по спине. На ней было плотно облегающее шерстяное платье винного цвета, спина была прикрыта джинсовой курткой. Сочетание маггловской одежды странным образом нравилось ему, он понял это ещё в Академии. Тогда, когда они были чуть моложе. Тогда, когда все были беззаботнее. Тогда, когда он мог непринуждённо общаться с Грейнджер. По ощущениям, это было целую вечность назад. Сейчас между ними было северное море недопонимания и агрессии. Как они так напортачили? Приближаясь к ней осторожно, Малфой словно шагал под проливным дождём, сгорбившись, будто от невыносимого гнёта, и покрываясь гусиной кожей. В венах пульсировало что-то непонятное, разгоняя кровь. Возможно это адреналин пробивался сквозь ледяную корку оцепенения. А может, зелье, о свойствах которого ему было неизвестно. Несколько раз сжав и расслабив кулаки, он встал неподалёку от неё. В глотке моментально рассыпалась Сахара. Драко прокашлялся, привлекая к себе внимание.

— Так… Ээм… — от неловкости ему хотелось провалиться сквозь каменный пол, поглубже в подземелья. — Что мы готовим?

— Пирог.

Сухо. Безэмоционально. Почти безразлично. Драко моментально начал закипать.

— Гениально Грейнджер! Другого ответа я и не ожидал, — он едко выплюнул слова и поморщился. — Ты вообще способна вести нормальный человеческий диалог?

— Способна, когда собеседник обладает хоть какими-то основами воспитания.

— Так дело в моём воспитании?! — Малфой медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы (про пирог ли они вообще говорили?). — Как по мне, ты просто непробиваемая сука, раз считаешь, что проблема в моем воспитании, мировоззрении и здравом рассудке с вполне человечными намерениями!

Бам! Бам! Бам! Сердце больно долбилось о грудную клетку. Твою мать! Что он сейчас сказал? Зачем? Блядь, просто зачем?!

Прекрасно, Малфой. Это был шанс нормально поговорить с ней, и ты его просрал. Обратного пути нет. Поэтому, можешь смело толкаться вперед, словно паровоз, подгоняемый собственной яростью и одержимостью.

— Рада снова это слышать.

Было слышно, с каким хрустом сжались её кулаки и челюсть. Несколько секунд в её глазах плескалась неприкрытая праведная ярость, но через мгновение она взяла контроль над своими эмоциями. Выдохнув сквозь зубы, она расслабилась и заговорила спокойным размеренным тоном:

— Знаешь, Малфой… однажды наступает в жизни такой момент, когда чьё-то непомерное эго и безразличие к простым человеческим эмоциям учит тебя игнорировать раздражители. Те, которые раньше глубоко ранили. И это точка невозврата. Так человек начинает ценить свое одиночество, личное пространство, и покой. Считай, что свою точку я достигла. И мне глубоко плевать, как ты будешь выражать свои эмоции. Какими словами — тоже плевать. Так что можешь захлебнуться своим чистокровным ядом, мне всё равно. Найди себе другую кандидатуру для подпитки своих эмоциональных вампирских потребностей.

Кажется, она сама не верила в то, что говорила. Последние слова дались ей с трудом. Она словно подавилась ими. Её лицо начало окрашиваться во всевозможные оттенки различных сортов томатов, а на лбу и шее поступила испарина.

Драко наблюдал за ней и понимал, что его так же охватывает жар. И злость. И вожделение. И желание доконать её. Он чувствовал, как на кончиках пальцев начинает искрить и потрескивать магия. Такое происходило с ним, когда ему было сложно контролировать свой эмоциональный фон. В такие моменты, когда различные чувства, очень сильные и яркие, начинали давить на сознание.

Малфой сжал кулаки, скрещивая руки на груди. Спиной он почувствовал, как в камине вспыхнуло пламя.

— Не похоже, чтобы тебе было все равно, Грейнджер! Ты буквально закипаешь от злости. Вся твоя речь — фантик от Берти Боттс.

— Так и есть, Малфой! Мне не плевать, — выплюнула Гермиона, широко распахнув глаза, в которых промелькнул испуг. Но слова продолжили срываться с губ без её непосредственного согласия: — Ты прав! Меня это бесит! И ранит! И выводит из себя! Ты! — она двинулась на него, упираясь указательным пальцем ему в грудь. Как только они соприкоснулись, обоих прострелило разрядом магии, но ни один из них не отшатнулся. — Всему виной ты! Ты выбиваешь меня из равновесия! Я не могу спокойно находиться в помещении, в котором присутствуешь ты! — с каждым словом, что она говорила, что он слышал, по телу разливалось расплавленное олово, опаляя на пути остатки самоконтроля и разжигая пульсирующую в теле потребность соприкоснуться.

— Так тебя волнует моё присутствие, значит? — прорычал он, хватая её за запястье. От ощущения кожи на коже обоих прошибло желанием, и волнующая истома прокралась вниз живота. — Я. Волную. Тебя.