Долгое ожидание. Письма Скорпиона

А через несколько секунд сон как рукой сняло. У изножья кровати стояла санитарка с белым эмалированным подносом. В палате горел свет — за окном стемнело. Николя улыбался незнакомый мужчина в полосатых брюках, черной куртке и пенсне, сидевшем на самом кончике носа. Воротник его куртки был усыпан перхотью из седой шевелюры.

Вкрадчивым голосом мужчина сказал:

— Вам не о чем беспокоиться, мадемуазель. О вас отлично позаботятся. А вы расслабьтесь, отдохните. Вам здесь нравится?

Николя кивнула и уснула, как ей показалось, не успев даже сделать кивок.

Когда она проснулась, свет в палате горел по-прежнему, однако за решеткой окна вершины гор золотила перламутровая заря. Голова болела, мысли напоминали бессвязный фильм, то и дело терявший резкость. Николя зажмурилась и лежала, пытаясь побороть головокружение. Мало-помалу оно все-таки начало отступать, и Николя, превозмогая головную боль, упорно силилась вспомнить нечто очень-очень важное. Вдруг совсем рядом раздался тихий голос:

— Вот выпейте.

Николя разомкнула веки. Голова заболела сильнее, но зрение и мысли стали проясняться.

У кровати сидела женщина — не медсестра — со стаканом в руке. Она вложила его в пальцы Николя, обняла ее за плечи, приподняла, чтобы ей было удобнее пить.

Николя сделала глоток. Подумала: «Это, наверно, виски или коньяк». Точно сказать она не могла, однако напиток обжег огнем горло. Потом этот огонь погас, зрение обрело резкость.

Женщина взяла стакан и отошла от кровати. На ней был лиловый халат, подпоясанный золотистым шнуром, за открытым воротом виднелись пышные кружева ночной рубашки. Женщина была высокая с густыми светлыми волосами, не очень опрятно, но красиво забранными вверх. «Ей около пятидесяти, — решила Николя, — но лицо у нее, несмотря на морщины вокруг страдальчески опущенных уголков рта, потрясающе красиво». Мало того, оно казалось Николя знакомым, только она пока не могла вспомнить, где видела его. Глаза у женщины были большие и темные, она как-то странно моргала — смыкала веки и морщилась, словно даже тусклый свет в палате причинял ей боль. Она улыбнулась Николя, и та решила, что женщине можно доверять. «Лет десять — двадцать назад она была настоящей королевой… — подумала Николя, — в ней и сейчас ощущается нечто царственное, несмотря на странные движения век».

— Я, конечно, не имею права делать все это, — сказала женщина. — А потому не говорите никому о моем визите, хорошо?

— Но зачем вы здесь? И кто вы?

Женщина улыбнулась, подошла к Николя и села на край кровати. Пропустив вопрос мимо ушей, продолжила:

— Коньяк я достаю через одного из санитаров. Они, знаете ли, очень добры, никогда не отказывают мне в подобных мелочах. — Она тихо рассмеялась и покачала головой. — Но о ключах не подозревают. Это моя тайна. Я живу здесь уже больше десяти лет и начала воровать их с самого начала. Сперва это санитаров сильно обеспокоило, они обыскали все, но тайник у меня отличный. В конце концов они решили, что потеряли их. Да и какая разница? Ведь я не собираюсь бежать отсюда. Ключа от входной двери у меня нет. Зато есть другие. И я люблю ходить в гости…

Николя, чей разум окончательно прояснился, поняла: женщина просто хотела поболтать, дабы развеять одиночество, в котором жила. Николя с интересом смотрела на некогда красивое лицо, зачесанные наверх светлые волосы и вдруг обо всем догадалась.

— Вы Элзи, верно? — спросила она. — Элзи Пиннок?

— Да, Элзи. — Женщина удивленно кивнула. — Но моя фамилия не Пиннок. Однако прошу вас, никому не рассказывайте о ключах. Видите ли, я очень тщательно выбираю, к кому пойти в гости. Хожу лишь к тем, кто мне понравился, к новеньким. А вы мне полюбились. Да, да, полюбились. Ростом вы не ниже меня… Впрочем ниже, однако волосы у вас того же цвета. — Она рассмеялась. — Будь я моложе, мы могли бы сойти за сестер. Вот только глаза у вас голубые. А у меня почти черные. Когда-то я была очень красива…

— Вы и сейчас очаровательны! — с нежностью произнесла Николя. Она взяла Элзи за руку, пожала ее и подумала: «Вот бывшая соседка моей матери. Элзи О'Нил». А вслух спросила:

— Почему вы не можете выйти отсюда?

— Потому что я нездорова. — Элзи пожала плечами. — Да, да, я, знаете ли, больна. Временами со мной случаются как бы затмения и я ничего не соображаю. Лишь иногда по ночам мне бывает лучше, и тогда я люблю с кем-нибудь поговорить.

— И вы здесь счастливы?

— О, да. Очень.

Николя заколебалась. Голова все еще болела, да и вообще ей казалось, что ее просветление — лишь временное. Судьба гостьи тронула Николя, и ей не хотелось бы нечаянно ее обидеть.

— Я рада, что вы счастливы, — сказала она. — Но разве вы не скучаете по мужу?

Элзи тихо рассмеялась:

— О нет! Хотя он очень любезен. Изредка приходит меня навестить. Ведь эта лечебница принадлежит ему. Но я не скучаю. Видите ли, я ушла от него… перед самым началом моей болезни, этих дурацких затмений. Но, выздоровев, я, может быть, вернусь к нему, ведь он изменился.

— А что произошло между вами?