Долгое прощание с близким незнакомцем

— Говорить о фраке в тайге не больно-то уместно, — заметила Лиля. — И боязнь выглядеть пугалом в моих глазах тоже не очень логична. Ведь это я Вас одеваю в то, что здесь есть, а не Вы вдруг оказываетесь передо мной, одевшись так в другом месте.

— Да, верно, — подумав, согласился я. — Вам в логике не откажешь.

Лиля усмехнулась.

— То-то! Больше не спорьте! Снимайте мокрое. Мы аккуратно подсушим. Тогда Вы снова сможете стать столичным или провинциальным денди. Каким захотите.

— Ну, так высоко я и в мыслях не залетаю! — отшутился я.

— А вот это напрасно, — возразила Лиля. — Костюм вам действительно к лицу, хоть он и форменный. И тогда уж, извините, мне придется думать, как я выгляжу во всем своем (она оглядела себя — брезентовую куртку, ковбойку, зеленые из плотной ткани походные штаны) перед залетным мужчиной.

Тут уж горячо запротестовал я, останавливая ее речь обеими руками с выставленными вперед ладонями.

— Ваша одежда не может быть предметом критики и стеснительности. Она абсолютно уместна, удобна и прекрасно сидит на Вас. Знаете, какое сравнение по этому поводу напрашивается у меня?

— Какое?

— Со словами Печорина. Помните, в «Княжне Мери»: «По части черкесского костюма я — совершенный денди. Оружие дорогое, но в простой оправе».

— Спасибо за «дорогое оружие», — усмехнулась она и вдруг заметно повеселела.

— Переодевайтесь. Я сейчас выйду. А потом мы придумаем с Вами, что можно сделать еще. Только обязательно выньте все из своих карманов. Не дай Бог сгорит.

— Зачем Вам выходить? Теперь я Вас не очень стесняюсь. Не смотрите в мою сторону — вот и все.

Лиля не возразила.

Я быстро вылез из свой формы.

— Держите, — сказала она и, не оборачиваясь, кинула через плечо полотенце. — Оботритесь. А то не сразу почувствуете себя сухим.

Я повиновался и через пару минут сказал:

— Можете посмотреть.

Она посмотрела.

— Ну, что я говорил, — продолжил я, заметив ее лукавую улыбку, — смешно ведь, разве не так?

— Напротив. Если хотите — трогательно!

— Из небожителя превратился в мальчика в коротких штанишках?

— Есть что-то в и этом роде, — подтвердила Лиля и с легкой иронией взглянула мне в глаза. — Не все же Вам свысока смотреть на нас. Вы ведь смотрели?

Ее вопрос звучал скорей как утверждение. Я кивнул.

— Вот видите. Зато теперь можете понять, что действительно на всякого мудреца довольно простоты…

— …и на всякого летуна, — подхватил я, — довольно земной юдоли.

— Вот именно. Ну что ж, пойдемте к огню сушить вашу одежду. Все ж она Вам больше к лицу.

Мы вернулись под навес, рядом с которым горел костер. Несмотря на дождь, пламя было мощное. Я воздал должное походному умению хозяев бивака. Лиля ввела руки внутрь моей тужурки, развернув ее, как на плечиках. Я расправил перед огнем свои штаны.

— Не забывайте поворачивать брюки разными сторонами, — предупредила Лиля, — а то сгорят.

— Знаю, — отозвался я, больше думая, однако, о том, что у костра никого кроме нас, почему-то не оказалось. Никто не сушил подмоченную одежду. Никто не хотел коротать время в блаженном тепле у огня.

— Еще не поздно, а здесь никого нет, — сказал я. — Лежат по палаткам?

— Все очень устали в последних маршрутах, — ответила Лиля. — Если б не дождь, нам и сегодня пришлось бы вкалывать, как проклятым. Так что непогода пришлась очень кстати. Люди придут в себя.

Я подумал, до какой же степени изнурения дошли они все, если Лиля — начальник партии с невообразимо огромным планом работ (у геологов всегда так, потому что кабинетному начальству выгодней забить в план объемы, выполнимые лишь при благоприятнейших стечениях обстоятельств) — рада вынужденному простою.

— Лиля, сколько лет Вы уже проработали в поле?

— Как инженер — уже семь.

Я только головой покачал. Лиля заметила и спросила:

— Это Вы насчет чего?

— Да ведь это до черта трудно, даже мужикам. Он снега до снега.

— Даже дольше, — возразила она. — Ничего не поделаешь, профессия такая. Сама выбирала и не жалею.

— Ясное дело. Иначе давно уже вышли бы замуж и жили в городе.

— А я замужем, — отпарировала она.

— И все же в поле. А кто у вас муж?

— Тоже геолог.

— А он сейчас где?

— В Казахстане. Ищет нефть.

— А вместе Вам нельзя работать?

— Не получается. У меня другая специализация. Рудные месторождения. А они с нефтяными, как правило, несовместимы.

Я подумал и решил спросить напрямую:

— А в браке Вы совместимы?

— Пока да, — сказала она.

— Представляю, каково вам. Даже моряки чаще видят своих жен.

Она долго молчала. Потом спросила:

— А у Вас как?

— Мне проще. Я не женат.

— А-а! Довольствуетесь случайными связями?

Я подивился прямоте вопроса, однако сказал:

— Не знаю, случайными или неслучайными. Непостоянными — так было бы правильней утверждать. Но и то с поправкой, не так, как в песне: «Нынче здесь, а завтра там».

— Странно, — возразила Лиля. — Вы должны нравиться женщинам и сам по себе, и как известный своей лихостью пилот.

— А Вы обо мне что-то слыхали? — искренне удивился я.

— Слыхала.

— Ну вот, теперь сами можете убедиться, что слухи о лихости сильно преувеличены.

— Это почему?

— Вот взял и не улетел от вас.

— Так ведь такая плотная низкая облачность, дождь!