Долгое путешествие на Юг.

— Поздно, — судорожно, до желваков на щеках стиснув зубы, зло уточнил мастер. — Уже слишком поздно. И теперь все мои открытия, как и моя голова будет принадлежать тому кто меня купит…

Если бы не этот пожар, — с тоской буквально заплакал он. — Стряпчий ни за что бы меня не побеспокоил. По крайней мере, пока бы я сам не расплатился.

— Вот как. Если бы не пожар? — тихо проговорил Сидор. Взгляд его приобрёл ещё большую настороженность.

— Теперь им нет резона мне предлагать деньги, когда можно заполучить меня самого. Думаю, что и пожар этот их рук дело, больно уж быстро появился на пожарище этот чиновник, — бросил он мрачный, косой взгляд на стоящего в отдалении стряпчего. — Теперь искать этих покупателей поздно. Да и не тянет меня им что-либо продавать. Больно уж об их хозяевах слава нехорошая идёт.

Это кто-то из Северо-Западного герцогства микльдатцев, или ещё откуда-то с севера, — пояснил он под внимательными взглядами окружающих. — Может и Западный Торговый Береговой Союз. Может и какой князь новинки ищет. Сейчас многие за новинками охотятся.

А какой-нибудь князь ещё хуже, чем имперские ящеры. Этот сразу выжмет до исподнего, а потом заставит всю оставшуюся жизнь на него горбатиться. Так дело повернёт, что не он тебе, а ты ему будешь должен.

Это же с должником делается очень просто, — с грустной улыбкой на губах, тихо заметил он. — То ты якобы, материал испортил. Это идёт в плюс к старому долгу. То ты, якобы, задержался со сроками. Опять штраф идёт к сумме долга.

Одно к другому, другое к третьему. Глядишь, через год ты вместо двух тысяч уже должен три. А ещё через год — четыре. И так с каждым годом твой долг всё растёт и растёт, словно снежный ком.

— Ну и что, — угрюмо оборвал его Ван. — Нам теперь заняться исправлением местных законов и нравственности?

Или ты нам предложишь что-либо дельное, или давай расставаться. Проваливай! У нас ещё в городе дел полно, а мы тут и так с тобой всю ночь и почти всё утро угробили.

— Ну ка постой, — остановил его Сидор, не сводя с мастера внимательного взгляда.

Что это ещё за история с покупкой у тебя секретного раствора? Это что ещё за интересанты?

— Я потому и хочу, чтобы вы мои долги заплатили, — зачастил мастер, — что только на днях узнал, кто интересуется моим изобретением. А дальше сложить два и два труда не составило. Никто мне не предлагал ничего подобного кроме вас. А оказаться в лапах имперских ящеров или в казематах какого-нибудь князя я не хочу. И там, и там палачи знатные. Всё выложишь, что ни спросят.

— Ты на жалость-то не дави, — угрюмо бросил раздражённый Димон. — Ван правильно тебя спросил. У тебя есть, что дельное нам предложить, или ты так и будешь тут ныть, пытаясь нас разжалобить.

— У меня предложение только одно. Вы выкупаете мои долги, а я обязуюсь честно отработать вам всё, что должен, с лихвой. Согласен даже с процентами, если вы будете настаивать.

Более того, я даже знаю, как можно серьёзно сэкономить на моей покупке.

— Ну и? — ящер чуть склонил к нему голову, слегка заинтересовавшись.

Единственный способ сократить расходы, это выкупить меня прямо сейчас, до торгов, пока у вас ещё есть преимущественное право покупки, как у самых крупных кредиторов. Иначе, на торгах вам придётся соревноваться в сумме выкупа, а это может быть сумма, намного большая, чем вся сумма моего долга. Если вы не первые, то я даже готов немедленно написать расписку на любую сумму, лишь бы только вы были первыми.

Но и тут надо торопиться. Если кто-то так заинтересован в выставлении меня на рабские торги, то он ни перед чем не остановится. Этот неизвестный может скупить расписки до торгов, чтобы только ему быть первой рукой. И пока этот стряпчий здесь, и пока у него на руках все расписки и не выплыла вдруг откуда-нибудь ещё какая-либо неизвестная расписка, то надо купить их у него прямо сейчас, немедленно. И сейчас же оформить все документы. Особенно важно оформить то, что у города нет ко мне претензий. Тогда, даже если неожиданно всплывёт ещё какая-либо расписка, её можно спокойно проигнорировать. Всё! Официально все долги покрыты и дополнительные претензии не принимаются.

— Ты даже не знаешь, сколько задолжал? — внимательно посмотрел на него Димон.

— Я знаю, что я не брал у мясника Разлоги ничего. Ни потрохов, ни сала, ни мяса, ничего, — тихо и зло проговорил мастер. — Ни курдючного, ни свиного, ни говяжьего. Никакого сала я не брал. Ни сейчас, ни месяц назад, ни последнюю пару лет. Это всё липа. Но доказать сейчас это будет невозможно. Я уже слышал про подобное, но не думал, что и меня это коснётся. У меня нет никакого долга, тем более в пару тысяч золотом. Если я кому и должен, то не более одного — двух золотых. Я деловой человек и знаю, что такое брать в долг и чем это может для меня обернуться.

— "А он прагматик, — подумал Сидор, оценивающе поглядев на мастера. — Стряпчему даже не заикнулся о подставе. Понимает что бессмысленно. Но надо будет слова его потом проверить. Вдруг соврал. Тогда сам, лично придушу падлу".