Долгожданная развязка

Бетани постаралась отбросить печальные мысли и удовлетворенно улыбнулась, любуясь великолепным садом — гордостью ее матери. Но самым любимым местом Бетани была библиотека Хакортов, где она практически заправляла с двенадцати лет. Ее младшая сестра Джемма едва ли не ежедневно ныла по поводу карманных денег, выдаваемых сестре. Ей самой выдавалось куда меньше. Она не желала принимать в качестве оправдания тот факт, что Бетани тратила все свои деньги на пополнение семейной библиотеки.

— Кому какое дело, черт побери, до стихотворных сборников трехсотлетней давности? — возмутилась она однажды, но тут же смущенно рассмеялась, заметив, как переглянулись родители.

Дело в том, что никто не сомневался: дай Джемме побольше денег, и не останется в Беверли Хиллз ни одного бутика, парикмахерской, ювелирного магазина или автомобильного салона, где бы она ни побывала.

Бетани облокотилась о кованую железную решетку, огораживающую второй этаж трехэтажного белого особняка, где она жила, и прищурившись посмотрела на свою младшую сестру, играющую на первом корте. И печально улыбнулась. Естественно, на первом. Разве станет Джемма играть на другом?

Оттуда, где она стояла, фигурки казались маленькими, но легко различимыми. Джемма, вымахавшая под шесть футов, с короткими, но тщательно уложенными темными волосами, играла в белой юбочке, едва прикрывающей бедра, и белой крошечной кофточке, больше напоминающей лифчик купальника бикини, щедро выставляющей на обозрение ее живот и плечи.

Она посмотрела на играющего с сестрой мужчину и безуспешно попыталась вспомнить, как же звали тренера по теннису. Потом пожала плечами, отвернулась, босиком прошла по толстом синему ковру и взяла огромную соломенную шляпу со свисающими полями.

Шляпы были единственной слабостью Бетани. Она почти не пользовалась косметикой, что сильно удивляло Джемму, ей было практически безразлично что носить, она с полным равнодушием относилась к духам и драгоценностям. Но шляпы — совсем другое дело. Именно даваемой ими тени она была обязана своим всегда бледным лицом. Это, помимо всего прочего, выделяло ее в штате, где все люди стремились загореть. В городе всеобщего возбуждения она отличалась внутренним спокойствием и гармонией, что привлекало к ней людей. Самые разные люди находили ее умной, рассудительной и привлекательной.

В чем ей сестра по-настоящему завидовала, так это в количестве близких подруг. Джемма же, которой хотелось нравиться всем, легче находила общий язык с мужчинами.

Бетани сбежала по широкой, полукруглой лестнице, звонко шлепая босыми ногами по черно-белому, мозаичному полу холла, и прошла мимо столика эпохи Луи XIV, на котором стояла огромная ваза роскошных гладиолусов. Она вышла на нагретые солнцем плиты веранды, откуда спустилась на траву, направляясь к кортам. Там она села в один из шезлонгов рядом с дремлющим братом, близнецом Джеммы, на котором были лишь черные плавки.

— Кто выигрывает? — лениво спросила она, и Парис, названный в честь города, где родился, открыл один карий глаз и равнодушно взглянул на корт.

— Если судить по выражению лица сестрички, то Карл, — заметил он насмешливо уже устоявшимся, глубоким баритоном. К восемнадцати годам Парис почти догнал по росту отца. Как и у Кира, у него были темные глаза и волосы, красивое лицо, большой улыбчивый рот и благодаря его одержимости плаванием, тренированное тело.

У семьи Хакортов было все — успех, деньги, слава, красивая внешность и тесные семейные узы. В то теплое, солнечное утро никто из них еще не подозревал, что вскоре вся семья будет втянута в самую гущу битвы с человеком, о котором они даже ни разу не слышали. В битву, не менее опасную и смертельную, чем на поле боя.

Но мрак, окружающий Уэйна Д'Арвилля, был еще скрыт от них в будущем. Поэтому когда Бетани присмотрелась к сердитому личику сестры, засадившей по мячу со злостью, намного превышающей точность, она весело рассмеялась.

— Ты прав как всегда, Парис, — пробормотала она.

— Аут, — провозгласил тренер.

— Что? Ничего подобного. Я видела, как взлетела в воздух меловая пыль. Не было аута! — Джемма стояла, уперев руки в боки и агрессивно глядя на высокого мужчину с копной светлых волос, сильно загорелым лицом и пронзительными серыми глазами.

— О-го-го! — протянул Парис, не открывая глаз. — Сейчас начнется Армагеддон.

Бетани откинулась в шезлонге и надвинула на лицо огромную шляпу.

— Будет тебе, Джем. Я же был рядом, и у меня есть глаза. Мяч ушел в аут. Подавай снова, — попытался урезонить ее тренер.

— Неудачный ход, — подал реплику из публики Парис и поцокал языком.

— Черта с два! — Голос Джеммы поднялся на октаву и еще больше стал напоминать голос капризного ребенка.

Карл Форман молча смотрел, как его ученица подходит ближе к сетке и ее маленькие груди подрагивают в такт шагам. Почувствовал, что тело привычно отреагировало, и внутренне застонал.

— Есть из-за чего заводиться? — Карл заставил себя говорить спокойно и лаконично. Джемма Хакорт была не из тех девиц, перед которыми можно выказать слабость, — она съест тебя живьем.