Долгожданная встреча (СИ)

- Ты сказал, что выполнял все мои пожелания, - не унималась Тори, ощутив крупную дрожь, которая стала сотрясать все её тело. Она подошла к нему совсем близко и, приподняв к нему свое лицо, сказала у самых его губ: - Но ты солгал, Себа, потому что забыл…

- Я никогда не забывал об этом, - тут же оборвал он её, тяжело дыша.

Она долго смотрела на него, прежде чем произнесла жалобным голосом:

- Если я попрошу тебе сейчас, ты поцелуешь меня?

У него оборвалось все внутри. Даже спустя столько лет, даже после всего произошедшего она хотела его поцелуя! Боже, он сам хотел этого больше всего на свете, больше жизни, и ей даже не нужно было просить об этом! Обняв её за талию свободной рукой, он медленно прижал её к своему телу, к своему сердцу.

- Вики…

- Если я скажу, что хочу твоего поцелуя больше жизни, если я скажу, что хотела всегда только твоих поцелуев, ты меня поцелуешь?

Это было слишком. Себастьян застонал от боли и тут же прижался к её губам, мечтая прогнать горечь из её голоса. Мечтая раствориться в ней. И мир снова замер, потому что после всего, что ему удалось вынести, после всех тех испытаний, через которые ему пришлось пройти, через ад и боль, через безнадежность и отчаяние он сумел вернуться домой и коснуться её губ. Этих сладких, дурманящих, самых желанных губ на свете. Он думал, что умрет от боли, когда услышал, как она всхлипнула, вздрогнула, а потом крепко обхватила его за шею и позволила ему завладеть своими губами.

Тори замерла на секунду, а потом ощутила в груди такую муку, что слезы снова покатились по щекам. Она не могла поверить, но ей удалось выжить, пройдя годы одиночества и страдания, а теперь ощущала его теплые, родные, до боли нежные губы. Она прижалась к нему и мысленно умоляла его никогда больше не отпускать себя. Ведь только в его власти было спасти её или бросить в пропасть. Тори обхватила его губы своими и тут же почувствовала, как он вздрогнул. У неё подогнулись колени, когда его губы пришли в движения, и он, наконец, по-настоящему поцеловал её.

Их дыхания смешались, тела дрожали. Тори совсем забыла, как следует дышать. Она мечтала обнять его так крепко, чтобы потом никто не смог разнять их. Его губы были твердыми, но в то же время такими теплые, что она начинала таять. От пьянящего восторга. От безмерной радости того, что она в его объятиях. Из груди вырвался тихий стон, когда он чуть сильнеё надавил на неё, а когда она поддалась и раскрыла губы, его язык нырнул вглубь. Тори задохнулась и теснеё прижалась к нему, позабыв обо всем на свете. Растворяясь в удовольствии, которое охватывало её всю с ног до головы.

Холод в груди сменился медленно зарождающимся теплом. Его рука гладила ей спину, другой он поглаживал кожу лица. Его губы стали болеё настойчивыми, поцелуй стал болеё глубоким. Почти обжигающим. Боже, она даже забыла, какими неумолимыми они могли быть, когда его обуревали настоящие страсти. Он заставлял её трепетать и плавиться от жара, который заполнил всё её существо. У Тори кружилась голова, и бешено колотилось сердце, но она ответила ему так, как только мечтала. Как грезила все эти долгие, одинокие годы. Застонав, она запустила пальцы в его мягкие волосы и сплела с ним свой язык, желая его всего и без остатка предлагая ему себя.

Себастьян задохнулся от её отклика и до предела вжал её в себя. Он знал, что это перевернет всю его жизнь, когда он коснется её губ. Но в действительности переворачивалось его сердце. Боль вдруг отступила, а на её место пришло желание, которое постепенно стало сводить с ума. В ушах звенело. Разум туманился. Он ощущал мягкость её тела, запах её кожи, нежность рук и ласковые движения губ и языка. Она убивала его своей нежностью и готовностью следовать за ним туда, куда только он её поведет. Все эти холодные, бесконечно пустые годы он думал, что никогда больше не коснется её. И так боялся, что она не захочет коснуться его по собственному желанию.

Но боже, как сильно он заблуждался! Ведь за всё то время, что до этого смотрел ей в глаза, он ни разу не увидел в серых глубинах признак отвращения.

Он готов был проглотить её, хотел до конца испить её сладость. Желание, которое она вызвала в нем, поразило его и испугало одновременно, потому что ничего подобного он никогда не испытывал. Это было похоже на агонию, на мучительно сладкую боль, которая манила и в то же время убивала. Её ответные поцелуи кружили ему голову. Себастьян чувствовал на себе тяжесть её груди, ощущал очертания её податливого, трепещущего тела. Он чувствовал её прерывистое дыхание, которое обжигало его. И каждый раз, когда он слышал её тихие, глухие стоны, он вспыхивал ещё больше. В ней появилась чувственность, которой не было раньше. Чувственность, с которой она сводила его с ума. И если он думал, что желать её раньше было всем, то теперь это желание превратилось во что-то безумное. Неконтролируемое. Беспредельное.

- Вики, - прохрипел он, покрывая поцелуями её виски, лоб, нос, подбородок. - Моя Вики…

Тори снова ощутила в сердце давящую боль, от которого вновь слезы проступили на глазах.