Долгожданное (СИ)

— Я очень сильно люблю вас, — тихо произнес он, нежно поцеловав ее в губы, на что девушка немедля ответила. Она оторвалась спустя несколько мгновений, погрузившись в омут его светящихся счастьем глаз. Он непонимающе посмотрел на нее, чуть встряхнув головой. — Что?

— Ты знаешь, — Эсми улыбнулась, погладив рукой по его спине.

— Нет. Скажи мне, — промурлыкал мужчина, потеревшись носом о ее щечку.

— Глупый человек. Я тоже люблю тебя больше жизни, — девушка широко улыбнулась, радуясь его этими искренними ямочками на щеках. Внутри все затрепетало, когда его губы прижались к ее в нежном, но в то же время страстном поцелуе. Карлайл ласково поглаживал ее по спине и рукам, в итоге охотно касаясь округлого живота.

— Эсми, дорогая, не будем думать о плохом сейчас. Никто не в праве омрачать столь светлые мгновения, которые, наконец, наступили, — произнес он, прежде чем снова слиться с ней в протяжном, полным чувств поцелуе.

— Лучшее еще впереди, — между поцелуями проговорила девушка, не переставая согревать его в своей лучезарной улыбке. Она была несказанно права. Вкус счастья полностью раскроется в их будущем — в будущем нерушимой любви супругов, которым все по силам.

========== Глава 3.1. Карлайл. Солнышко ==========

***

Как быстротечно время… В голову Калленам приходила лишь эта, старая, как юбка моей прабабушки, фраза. Хотя нет, не только она, ведь за последнее время случилось слишком многое, чтобы голова была пуста, словно невесомый воздушный шарик, болтающийся на ниточке. Действительно, кто бы мог подумать год назад, что их такое преспокойное себе существование обернется крутыми жизненными поворотами, что дух захватывает. Конечно, любой человечишка не разглядит со стороны в этом чего-либо удивительного, ведь — если не сам испытал то же на собственной шкуре — то наверняка лицезрел подобное не впервые. Но Каллены не были людьми, как бы не печально, и в сложившейся череде событий оставаться неизменными не могли.

Последние недели беременности миссис Каллен сказались переживаниями на всех без исключения. Часто атмосфера была тяжелой и почти что невыносимой, как высказался однажды вымотанный морально Джаспер, с толикой ненужной вины подняв глаза на родных. Иногда обстановка приобретала характер вроде бы приятной, трепетной суеты, но в конце концов оборачивалась паникой. Конечно, это паника была в разуме, и паркет особняка не ходил ходуном от того, что кто-то бегал с воплем «На помощь!», поднимая весь лес на уши. Это было исключено, всеми просто овладевало волнение за будущую маму и малыша, ведь у предстоящих тогда родов было два предполагаемых конца: один — излюбленный и желанный, второй — ужасный и нагоняющий страх. Никем не обсуждался тот факт, что бессмертные боятся таких сильных метаморфоз, произошедших в такой малый срок и не заканчивающихся до сих пор. Теперь вся их жизнь будет похожа на одну сплошную метаморфозу, хотя может показаться, что изменения не столь значимые. Каждый по-разному переживал именно это, в одиночестве почему-то. Но, несмотря на это, чем ближе было логическое завершение, тем кучнее Каллены становились.

Гостиная по вечерам стала реже пустовать. В ней постоянно велись разговоры, бурные обсуждения или кто-нибудь кому-нибудь выносил мозг. Например, прошлые выходные дни обозначились модным показом от Элис в этой самой гостиной, на который она заставила явиться всем, пригрозив долгой и холодной обидой в случае отсутствия хоть одного. И оправданий девушка не принимала вовсе, даже если бы ими стала важная операция, ну или тест-драйв какого-нибудь автокара в Сиэтле. Таким образом, в эти два злосчастных дня вся семья была в сборе. Но Элис была бы не Элис, если бы остановилась только на этом. После долгих уговоров, к которым в итоге от нетерпения подключились уже все, Эдвард согласился музыкально сопровождать ее выход игрой на рояле, но линия одежды Элис была столь длинной, что спустя час показа его лицо приобрело весьма не радостный окрас. Он больше был похож на измотанный и мученический. Также она обязала Джаспера снимать все на камеру, но тот, видимо, не пылал желанием, поэтому камеру с радостью, но в то же время с чувством одолжения, проступающим на лице, выхватил Эмметт. Благодаря его задаткам очень требовательного фотографа выходные выдались очень позитивными. Так все влились в подобные способы унятия паники внутри и выбивающего из колеи трепета.