Долгожданный любовник

Что ж. Это объясняло, почему его выперли из дома. Сначала он, было, решил, что его папаша наконец смягчился и удовлетворил высказанную им ранее просьбу. Но — нет. От Куина просто потребовали отчалить из дома, потому, что «золотой мальчик», носитель драгоценного генофонда, подошел к изменению.

«Опрокинул ли его братишка какую цыпочку? Кого они использовали для кормления…»

Его отец, никогда не проявлявший никаких эмоций, неуклюже положил руку на предплечье Лукаса:

— Мы так гордимся тобой. Ты выглядишь… превосходно.

— Да, — закудахтала мать Куина. — Просто великолепно. Соланж, разве твой брат не великолепен?

— Великоле пфен.

— У меня для тебя кое-что есть, — продолжил Лостронг. Мужчина сунул руку во внутренний карман пальто и вытащил черную бархатную коробочку, размером с бейсбольный мяч.

Мать Куина промокнула скатившуюся на щеку слезу.

— Это для тебя, мой драгоценный сын.

Коробочка скользнула по белой скатерти из дамасского полотна ⁴в сторону брата и его большие руки дрогнули, когда он открыл крышку.

Куин даже из холла увидал, как сверкнуло золото.

Когда за столом все притихли, его брат с явно потрясенным лицом уставился на перстень, пока его мать соединила кончики пальцев в восхищенно-экзальтированном жесте, а взгляд отца затуманился. А его сестра под шумок подтащила поближе к себе корзинку с хлебом.

— Благодарю, сэр, — произнес Лукас, надев массивный золотой перстень на указательный палец.

— Подходит по размеру, не так ли? — сказал Лостронг.

— Да, сэр. Идеально.

— Значит у нас одинаковый размер.

«Ну а как же».

В тот момент, когда их отец отвел взгляд, пряча выступившие на глазах слезы, он заметил притаившегося за пределами столовой Куина.

В его глазах вспыхнуло узнавание. Не в стиле привет-как-дела или отлично-вот-и-второй-мой-сынок-дома. Ситуация походила больше на прогулку по траве, когда ты чертовски поздно замечаешь под ногами собачонку, и уже не можешь остановиться, чтобы ее не раздавить.

Мужчина перевел взгляд обратно на семейство, проигнорировав Куина.

Ясно. Последнее чего желал Лостронг, это разрушить сию торжественность исторического момента, и именно поэтому, скорее всего, он не сделал отпугивающего дурной глаз жеста. Обычно все домашние выполняли этот ритуал, завидев Куина. Но сегодня ночью. Папочка не хотел, чтобы другие узнали о его присутствии.

Куин подобрал свой рюкзак, и, закинув его на плечо, поплелся по парадной лестнице в свою комнату. Обычно его мать предпочитала, чтобы он пользовался лестницей для слуг — таким образом, подчеркивая, что он отрезан от семьи и не пользуется ее благосклонностью.

Его комната находилась настолько далеко от комнат остальных членов семьи, что, складывалось впечатление, будто он вообще не имеет права жить с ними под одной крышей. Куин то и дело диву давался, почему они до сих пор еще не выставили его с господской половины на территорию прислуги, но, скорее всего, причина этого крылась лишь в том, что в противном случае штат мог просто поувольняться.

Запершись у себя, он побросал свои шмотки на голый пол и, окинув взглядом свой скудный багаж, пришел к выводу, что пора в ванной устроить постирушки.

Прислуга отказывалась прикасаться к его одежде, словно волокна его джинсов и футболок пропитаны каким злом. Да и к тому же он никогда не был желанным гостем на внутрисемейных торжествах, так что проблема с гардеробом решалась просто: или занашивай до тех пор, пока грязь не отвалится сама собой, или берись за стирку сам, малыш…

Он понял, что плачет, когда опустил взгляд на свои ботинки от «Эда Харди»,и обнаружил на шнуровке две капли влаги.

Куину никогда не дарили колец.

А, черт… это больно.

Он вытер руками лицо, когда зазвонил телефон. Вытащив его из байкерской куртки, Куин пару раз моргнул, чтобы сфокусироваться на дисплее.

Он нажал на кнопку вызова, но ничего не произнес.

— Я только что узнал, — послышался голос Блэя на том конце трубки. — Ты как?

Куин открыл свой рот, чтобы ответить. Его мозг лихорадочно подбирал подходящий ответ: «Просто пиздецки потрясно». «По крайней мере, я не такой жирный, как моя сеструха». «Нет, я не в курсе, натянул ли кого мой брат».

Вместо этого он сказал:

— Они спецом отослали меня из дома. Потому что не хотели, чтобы я присутствовал при этом проклятом изменении. И угадай что — это сработало, потому что парень выглядит так, будто успешно через все это прошел.

Блэй тихо выругался.

— И ему только что вручили перстень. Мой отец передал ему… перстень.

Печатка с выгравированным на ней фамильным гербом являлась символикой, которую носили все мужчины с идеальной родословной, чтобы засвидетельствовать чистоту своего происхождения.

— Я смотрел, как Лукас напяливает его на свой палец, — продолжил Куин, чувствуя себя последним кретином, что взял в руки острый кинжал и сам же загнал его себе в кишки. — Он идеально ему подошел. И смотрелось отлично. Ну, знаешь, будто он больше не мог его…

На этом месте он судорожно всхлипнул.

«Просто стряхнуть его с руки и посеять».