Доля-не-доля (СИ)

   - Ешь, чего уж там, - сказала Гилана, спиной ощущая тёткино бессилие. Не посмеет возразить. А посмеет, так ...

   - Сегодня все остаются дома, - через силу, дрожащим голосом, попыталась распорядиться женщина. Словно боялась остаться со служками. - Выходить на улицу запрещено. Что-то произошло за воротами.

   Девушка сначала злорадно вслушалась в испуганные речи, а потом призадумалась. На руку ей это. Хоть и странно - впервые за то время, что она провела в Городе. Встала и тихо, но веско произнесла:

   - Иди в свою комнату ... мальчик.

   Негоже служкино имя при тётке произносить. Мало ли чего ... А теперь первый бой в открытую.

   Едва хлопнула за обрадованным ребёнком дверь, как девушка резко повернулась к хозяйке. Тяжело посмотрела в глаза, прислушиваясь к частому и неровному дыханию. Женщина медленно попятилась и, коснувшись спиной стены, замерла. Попыталась встретиться взглядом с Гиланой, но не смогла. Осела на пол, расстёгивая глухой воротник нижней рубахи. На шее вздулись жилы, с подбородка закапал пот. Девушка чуть двинулась на неё, но тётка прохрипела:

   - Не надо ... Твоя взяла ...

   - Поздновато ты это поняла, - прошептала Гилана и вдруг щёлкнула пальцами.

   Женщина сомкнула глаза и заснула. Рот приоткрылся, тягучая слюна на рубашку закапала.

   - Пуста я ... всё отдала ... помилуй, позволь жить ... делать буду, что прикажешь, - послышалось невнятное. - Гад смердячий. Знаю твоё имя. Своего часа дождусь ... Агила не прощает ...

   - Занятно, очень занятно. Я ещё вернусь, Агила. И тогда ты расскажешь всё, - пробормотала девушка и стянула с тётки платок. Подхватила её плащ с крючка под полкой. Торопливо вышла.

   - Куда ты, Гилана? Я с тобой, - заныл Байру из приоткрытой двери. - Не хочу тут один ...

   Гилана повернулась к мальчику. Её лицо оплывало и подёргивалось, кожа грубела и спекалась морщинами прямо на глазах. Ребёнок вскрикнул и спрятался в своей комнате.

   - Сиди у себя и не высовывайся. Я вернусь за тобой, - прозвучал из-за разбухшего дерева голос девушки.

   Байру скорчился у двери. Он будет ждать. Он дождётся.

   Женщина торопливо шла по улице. Сначала - к маленькой лавчонке у самых ворот. Как сделать так, чтобы её увидело как можно больше народу в полупустом по обыкновению городе?

   Закрыто.

   На бешеный стук из зарешёченного крохотного оконца раздался испуганный голос хозяина:

   - Чего стучишь? Открывать не велено.

   - Новый служка разболелся. Молоко нужно и мёд. Открой, заплачу хорошо.

   - Это ты, Агила ... Не могу. Не велено. Да и хватит баловать своих жильцов.

   - Помрёт служка. Пыли, наверное, наглотался. Той, что у башни-библиотеки бывает. Сам знаешь, откуда она - из праха человеческого.

   - Не открою. И донесу, что уж очень ты о мальчишке печёшься.

   - Не надо. Ты прав, пойду я, - с притворным ужасом сказала женщина в окованную металлом дверь.

   - Всё равно донесу, что запрет нарушила. Может, простят. Ступай.

   Когда свернула за угол лавки, открылись ставни высоко расположенного окна. Под ноги шлёпнулся бараний пузырь, перевязанный кожаной бечёвкой. В нём бултыхнулось что-то чёрное.

   - Агила, это заговорённая кровь. Не спрашивай, откуда. Намажь мальчишку, он заснёт. Навсегда. Только так сама спасёшься. Знаю точно. О тебе спрашивали.

   Окно захлопнулось.

   Женщина подняла пузырь. Холодный, как из проруби. Руки сразу заломило. Знать бы ещё, кто эта доброхотка. Может, приятельница Агилы? Но весьма вероятно, что враг. В этом Городе никому нельзя верить. Приберечь отраву на всякий случай ...

   Каждый шаг к Главной башне давался с трудом. Тянули назад прежние страхи и неуверенность. Колдуны - это не слабая запуганная Агила. Маловато сил и знаний. Но ждать другого подходящего случая нельзя. Была бы одна ... Так Байру навязался ... Погибнет ведь несмышлёныш, все опасности не предусмотреть. Если уж Город убил её безымянную подругу, то слабому мальчонке вовсе не выкарабкаться. Гилана посмотрела в вечно сумрачное небо, содрогнулась. Всё бы отдала за ласковую бездонную синеву, за пухлые розовощёкие облака на закате. За мир, оставшийся за воротами, - суровый, но свободный. Но как тяжелы первые шаги к этой свободе ... А ещё тяжелее думать о её цене.

   Дверь в башню чуть заметно светилась. Ясно, подстраховались серые. Гилана посмотрела на свои ладони. Выпуклые мозоли, шрамы без числа. Сможет ли израненная кожа пропустить её силу? Ну что ж, узнает, когда попробует.

   Девушка вытянула перед собой руки. Сосредоточилась.

   В кончиках пальцев появилось покалывание. Ещё усилие.

   Руки запылали. Больно. Что-то она делает не так.

   А если бросить этот жар вперёд? Как в детстве бросала мяч, сшитый из кожаных обрезков и набитый травой?

   Громкий хлопок, запах гари. На двери задымилось обугленное пятно.

   Нет, так нельзя. Гилана воровато оглянулась: вроде никого.

   Представить, что в руках меч. Звук мощного замаха, тонкий и смертельно опасный.

   Вот лезвие входит, как в масло, в дверную толщу. Со скрежетом рвёт металлическую окову.

   Как страшно кружится голова. Нет, она не удержит меч. Не вынесет напряжения.

   Девушка опустила руки. Они дрожали, как тогда, в подземелье, когда она пыталась выбраться из-под завала.