Доля вероятности

Нейт тоже открывал и закрывал рот, глядя на меня. По его лицу текла кровь из раны над левым глазом.

— Что ты говоришь? Я не слышу, — выпалила я. — Ты ранен! — Я коснулась его лица дрожащей рукой.

Его губы снова зашевелились, и к высокочастотному шуму в ушах присоединился другой звук. Неужели громкая связь?

— Надо уходить! — кричал Нейт. Это был не громкоговоритель, а его голос. — Иззи! Надо уходить!

И тут будто кто-то нажал на кнопку включения звука на пульте: на меня обрушилась волна испуганных криков и плача.

— Эвакуируйтесь! Эвакуируйтесь! — послышалась команда из громкоговорителя.

Нам чудом удалось выжить, но надолго ли?

— Ты как? — спросила я.

— Надо открыть дверь! — Нейт сжал мою руку и расплел наши пальцы, отстегнул мой ремень, а потом свой. — Вы свою откроете? — крикнул он кому-то через проход.

— Да! — ответили оттуда.

Нейт встал, загородил широкой спиной аварийный выход и стал поворачивать ручку.

Пол вдруг стал ледяным; ноги мгновенно замерзли.

— О боже, мы в воде, — пробормотала я себе под нос. Река.

Люди повалили по проходу лихорадочным потоком.

Нейт открыл дверь и выкинул ее наружу обеими руками.

— Эвакуируйтесь! Эвакуируйтесь!

Я пошарила под нашими креслами, схватила надувные спасательные жилеты, сунула их за пазуху и застегнула молнию. Еще пригодятся.

Заплакал младенец; выругался пассажир, сидевший через проход от нас, — он никак не мог открыть дверь.

— Иззи! — Нейт обернулся, взял меня за руку и помог встать. Вода поднялась выше щиколоток и доходила уже до середины голени.

Меня толкнули в плечо; паника в салоне нарастала.

Нейт выбрался через аварийный выход; мою руку он не выпускал и тащил меня за собой. Мы встали на крыло; оно было холодным, как лед.

Мы упали посреди реки Миссури.

— Вставай на ту сторону! — крикнула я. Передняя часть крыла была в воде.

Под скулами у него вздулись желваки, он покачал головой, но мою ладонь выпустил. Мы встали по обе стороны от выхода.

— Давайте руку! — Я потянулась к женщине, застрявшей на выходе; она подняла руки. Мы с Нейтом подхватили ее с двух сторон и помогли сойти на крыло.

— Да оставь ты этот чертов чемодан! — крикнул Нейт, помогая выбраться следующему пассажиру.

— Вторую дверь открыли! — крикнула другая пассажирка, поскальзываясь на обледеневшем металлическом крыле.

— Осторожно! — крикнула я, помогая ей восстановить равновесие.

Мы выводили пассажиров, и им не было числа.

— Давайте мне малыша! — Я взяла из рук женщины недовольный кричащий сверток розового цвета, прижала девочку к груди, а Нейт вывел мать.

— Спасибо! — Она забрала младенца и освободила проход.

Крыло частично ушло под воду; я отошла взглянуть на нос самолета, пока Нейт помогал выбираться очередному пассажиру. Носовые аварийные выходы были открыты; бортпроводники надули спасательные плоты и спускали в них пассажиров. Когда очередной пассажир спускался в плот, заполненный людьми почти до отказа, вода доходила ему уже до колен и заливалась внутрь самолета.

— Мы тонем, — сказала я.

Нейт кивнул.

Сколько же там еще народу? И сколько у нас времени до тех пор, пока вода не заполнит фюзеляж?

Мужчина. Женщина. Еще один мужчина. Испуганный ребенок. Мы помогали им перебраться из салона на крыло, и вскоре вокруг не осталось места. Внутри тоже никого не осталось: никто не звал на помощь.

— Есть еще кто-нибудь? — крикнул Нейт, заглянув в салон.

Ответа не последовало. Вода доходила уже до кресел.

Я услышала всплеск и обернулась: пассажиры прыгали в воду. От берега нас отделяло метров пятьдесят.

Нейт подошел ко мне и взял меня за руку.

— Надо плыть, — произнесла я как можно спокойнее. Понимала, что чуда на Гудзоне[12] с нами не произойдет.

— Да.

— Я не умею плавать! — крикнул стоявший рядом со мной ребенок и зарылся лицом в отцовскую куртку.

Спасательные жилеты.

— Вот, держи. — Я расстегнула молнию, достала пакет, разорвала зубами и отдала отцу мальчика.

Он испуганно посмотрел на меня:

— А я наши не взял.

— Берите мой. Я умею плавать. — Я бодро ему улыбнулась и достала из-за пазухи второй спасательный жилет. — И твой тоже взяла, — сказала я Нейту и сунула ему пакет.

Тот взглянул на жилет и покачал головой:

— Надень ты.

— Мне не нужен, — ответила я. — Шесть лет в команде по плаванию.

Нейт посмотрел на меня, потом на жилет и окинул взглядом собравшихся на крыле пассажиров.

— Где мама с маленьким ребенком? — спросил он.

Мать подняла руку. Она стояла в центре толпы.

— Отдайте ей, — велел Нейт отцу ребенка, стоявшему рядом, и женщине по цепочке передали жилет.

Вокруг замелькали ярко-желтые пятна: пассажиры стали надевать и надувать жилеты.

Вода подбиралась выше, края крыла ушли под воду целиком, и мы сбились к центру, хотя нашего совокупного веса никак не хватало уравновесить самолет и не дать ему утонуть.

Самолет резко опустился ниже; двое пассажиров упали в воду, и люди на крыле в панике закричали.

— Посмотри на меня, — велел Нейт и взял меня за подбородок.

Почему его лицо расплывается?

— У тебя зрачки расширены, — пробормотал он и провел ладонью по моему лбу. — И шишка огромная. В ушах звенит? Плывет перед глазами?

— Ага.