Доля вероятности

Я и сама в себе разочаровалась из-за того, как долго это длилось. Кольцо на пальце утягивало меня вниз, как якорь, привязывая к человеку, который, как я наконец поняла, никогда меня не заслуживал.

— Твоя комната лучше моей, — заявил Джереми.

Он снял темно-синий пиджак — под ним оказалась безупречно отглаженная рубашка. В таком виде приходят на сессию в Сенат, а не едут в Афганистан. Он повесил пиджак на спинку стула и повернулся ко мне. Карие глаза смерили меня тем же оценивающим взглядом, каким до этого окинули мои апартаменты. Судя по хмурому виду Джереми, я ему тоже не понравилась.

Но впервые со дня нашего знакомства в Сиракузах мне было абсолютно плевать, что Джереми думает обо мне, моих штанах, помявшихся в дороге, и грязной от пыли блузке. Я больше не стремилась произвести на него впечатление.

При мысли об этом я выпрямилась и расправила плечи.

— Зачем ты приехал?

Я сняла шарф, убрала его в сумку и сложила руки на груди. После неудачных переговоров с сестрой мне совершенно не хотелось разбираться с Джереми. Я не могла описать свое состояние и тот ад, что творился вокруг. Похоже, все жизненные неудачи одновременно решили напомнить о себе. Казалось, я опутана электропроводами, которые могли ударить током при малейшем движении.

— Всегда сразу переходишь к делу, да, Иза?

Он подошел и предъявил мне одну из пяти своих фирменных улыбок. Это была улыбка номер четыре, покаянная и означавшая «ну что с меня взять, мальчишки есть мальчишки».

Иза. Нас познакомил мой отец; с тех пор Джереми так меня и звал.

Я подняла руку. Он остановился посреди комнаты и приподнял ухоженную бровь.

— Дай угадаю, ты прилетел на папином частном самолете? — Я склонила голову набок. — Или это визит в рамках предвыборной кампании?

— Вообще-то, ради этой поездки мне пришлось отменить три публичных мероприятия. — Улыбка Джереми дрогнула. Он почесал подбородок. — Мероприятия, на которых ты должна была меня сопровождать!

— Я бы все равно не стала тебя сопровождать, даже если бы осталась в Штатах. — Я покачала головой, подошла к маленькому столику за диваном, поставила на него сумку и размяла затекшие плечи. — Тебе нечего тут делать, Джереми. Я же сказала, мне надо побыть одной. А ты погнался за мной на край света. Непохоже, что ты уважаешь мои просьбы.

— Брось, Иза. — Он включил улыбку номер три: мальчишескую, к которой прибегал, когда хотел добиться своего. Однажды эта улыбка уже одурачила меня и заставила дать ему второй шанс. — Я думал, тебе нравятся смелые романтические жесты, как в книжках, которыми ты зачитываешься. Я ради тебя прилетел в зону боевых действий. Разве это не доказательство моей любви и искреннего желания наладить наши отношения?

Он двинулся ко мне, но я встала так, чтобы нас разделял диван.

— Это доказательство того, что ты уже сфотографировался для прессы внизу, где помогал оформить визы и обсуждал эвакуацию своих будущих избирателей.

В глазах Джереми вспыхнуло удивление. Он отвел взгляд и провел рукой по спинке дивана.

— Естественно, я сделал все необходимое, чтобы убедить отца списать эти расходы на счет предвыборной кампании.

— А тебе самому не надоело постоянно умасливать папочку? Лично меня уже от этого тошнит.

Я и не догадывалась об этом, пока слова не слетели с языка. А ведь правда, я только и делала, что пыталась угодить мужчинам в своей жизни. А те только и делали, что бросали меня, когда им было удобно. Встретив Нейта, я окончательно в этом убедилась: к сожалению, он не разрушил этот порочный круг, а стал его частью.

— Брось, Иза. Ты знаешь, что без папиной поддержки меня не выберут… надо играть по правилам. Так принято.

— Ясно. Что ж, не буду тебя задерживать. Можешь лететь обратно.

Закати я глаза чуть сильнее, они бы выпали. Для Джереми не существовало ничего важнее политики. Именно поэтому мои родители так сильно его любили. В отличие от меня.

— Поехали со мной. — Его умоляющий взгляд был искренним, и я чуть не поддалась.

— Если ты тоже начнешь говорить, как тут опасно…

— О нет. — Джереми покачал головой. — Я уважаю твою работу и решение приехать сюда. Это роскошное дополнение к резюме и тема для будущих интервью, но…

В моих глазах полыхнул гнев. Естественно, он думал только об интервью.

— Но что?

Джереми поморщился и снова прибегнул к улыбке номер три.

— Но у нас был уговор, — напомнил он. — Ты поддерживаешь меня в предвыборной кампании, а я не буду заставлять тебя бросить работу, когда меня изберут.

Я раскрыла рот, потом закрыла и снова открыла, и так несколько раз. Нужные слова никак не находились.

— Ты в своем уме? Думаешь, я буду ходить с тобой под ручку на мероприятия после того, как застала в твоем кабинете Клариссу Бетарио, распластавшуюся на столе, как осьминог?

При одном воспоминании об этом мне стало дурно, но сердце даже не кольнуло.

— Это было… неприятно, согласен, — признался Джереми. — Но не притворяйся, твое сердце не разбито. Мы слишком хорошо друг друга знаем, я вижу тебя насквозь. Да, ты разозлилась. Возможно, смутилась…