Доля вероятности

Нейт встал и сам нарушил свое правило тридцати сантиметров, шагнув через проход.

— А он чего-нибудь боится? — спросил Грей, заняв место Нейта. — Пауков? Летучих мышей? Огурцов?

Я рассмеялась над предположением, что Нейт боится огурцов, и покачала головой. Нейт взял рацию. Я знала, чего он боится больше всего на свете, но это была не моя тайна и не мне было ею делиться. Судя по тому, что я видела, ему не светило стать похожим на отца.

— Наварро, — ответил он так тихо, что я едва расслышала это слово за абсурдными предположениями, которые продолжали лететь со всех сторон: может, он боится кошек? Объятий? Змей? Он ничего этого не боялся, поэтому я не отвечала.

— Наварро? — прошептала я. Нейт расправил плечи и кивал в ответ на то, что ему говорили, но его речь затерялась в гуле голосов.

— Его позывной, — тихо пояснил Грей. — Фишка с цветами для вас, чтобы вы не знали наши настоящие фамилии. А наши личные позывные нужны, чтобы понять, кто вызывает.

Наварро. Почва ушла у меня из-под ног.

Возлюбленный Изабо, который из-за проклятья мог видеть ее лишь на рассвете и закате. Обреченный любить ее, но никогда не прикасаться к ней. Никогда ее не обнимать. Никогда не жить вместе по-настоящему.

— С вами все хорошо? — спросил Грей.

Я кивнула.

Видимо, Нейт тоже не смог разрубить нашу связь.

Глава двадцатаяНатаниэль

Такома, Вашингтон

Июнь 2017 года

— Не станешь же ты отговаривать меня от поездки за три часа до рейса? — буркнул я с пассажирского сиденья пикапа Торреса.

Мы мчались в аэропорт. Мчались, потому что перед вылетом друг уговорил меня сходить на тренировку.

— Еще чего. — Он покосился на меня, затем подрезал внедорожник и перестроился через три полосы. — Я видел, сколько стоили билеты. — Торрес нахмурился.

— Но ты же хочешь что-то возразить. Давай, я жду твоего «да, но…».

Торрес резко свернул с трассы, и меня качнуло в сторону. Я уже жалел, что не поехал на своем пикапе: лучше бы оставил его в аэропорту на платной парковке.

— Ты понимаешь, как нам обоим повезло пройти отбор? — На светофоре друг ударил по тормозам.

Я действительно каким-то чудом прошел психиатрическую экспертизу. Но я уже давно смекнул: надо просто говорить то, что врачи хотят услышать.

— Понимаю.

Мы девять месяцев тренировались в Северной Каролине для последующего отбора в спецназ, и оба прошли. Кроме нас, взяли Роуэлла и еще одного парня из нашего подразделения, Пирсона. В этом не было ничего удивительного: в последние полтора года мы вчетвером непрерывно тренировались, а когда не тренировались, участвовали в военных действиях.

Это был адский труд, но я ни о чем не жалел.

Для Пирсона спецназ был пределом мечтаний, но для нас с Торресом и Роуэллом — всего лишь очередным этапом. Давным-давно, еще когда мы с Иззи летели в том самолете, я решил, что было бы здорово попасть в спецназ; теперь мечта стала реальностью. Я отлично делал свою работу и не скрывал, что хочу стать лучшим.

— И ты решил уехать на Фиджи, зная, что на подготовку к переводу в Брэгг остается всего пара недель?

Загорелся зеленый, и Торрес свернул на дорогу к аэропорту.

— Мы с Иззи планировали эту поездку несколько лет, — ответил я и поморщился: в моем голосе сквозила обида. — И я не собираюсь задерживаться в увольнительной. Вернусь как раз к отправке в Брэгг.

Мы с Изабо не виделись с маминых похорон, то есть уже полгода, и расстались, так ни о чем толком и не договорившись. Ночь мы провели вместе, но не обсуждали ни мою маму, ни наше будущее — точнее, его отсутствие; ничего, что имело значение за пределами гостиничного номера. Когда я уходил, Иззи спала и казалась такой счастливой; красивые длинные ноги запутались в смятых простынях, и я предпочел не будить ее, чтобы избежать неловкого прощания.

С тех пор я ни на секунду не забывал о той ночи. Я видел ее во снах.

А слова ее матери, недовольной, что дочь опять «гоняется за своим солдатиком», снились мне в кошмарах. Я понимал, что Иззи мне не пара, но одно дело — знать об этом, и совсем другое — услышать из уст ее матери.

— Надеюсь, так и будет. Мы договорились пойти в спецназ вместе. — Торрес снова покосился на меня.

— Ну да, ну да. — Я покачал головой. Торрес был моим другом, и я полагался на него на все сто, но в последнее время он меня достал. А может, я просто не мог думать ни о чем, кроме Иззи. — Я все помню. Сначала подразделение «Кью», а следом «Дельта».

— Будет круто, обещаю. — Он просиял. — Мой старик будет скакать от счастья, что я пошел по его стопам.

Я невольно улыбнулся. Торрес сам был готов скакать от счастья.

— А твоя подружка-не-подружка в курсе? — спросил он, когда мы подъехали к зоне вылета.

Сердце екнуло. Я вышел из кабины, захлопнул переднюю дверь и открыл заднюю, чтобы забрать свои чемоданы.

— Ты же ей сказал? — Его лицо выражало осуждение и беспокойство. — Насколько я знаю Иззи, она захочет какой-то уверенности в будущем, она же только что закончила юрфак…

— Я ей скажу.

Я взвалил рюкзак на плечо и затащил чемодан на тротуар.

— А она знает, где ты пропадал эти несколько месяцев?