Долина

В три шага он оказался рядом с Сервасом. Бенжамен протянул ему камень, и он с недоброй кривой ухмылкой впился в сыщика глазами. Подошел поближе, обогнул ноги Мартена и собрался ударить камнем по голове. Этот момент и выбрал Сервас для горизонтальной подсечки. Он коротко и резко ударил Валентена связанными ногами по лодыжкам. Это был один из необычных приемов дзюдо, «окури-аши-барай». Валентен потерял равновесие и упал на Тео. В ту же секунду Бенжамен замахнулся на Серваса своим камнем, но тот быстро откатился в сторону. Парень снова пошел на него, но Валентен, быстро вскочив на ноги, крикнул:

– Оставь его мне!

Тут Сервас, броском выпрямив связанные ноги, как пружиной, хотел ударить Бенжамена по ноге. Но промахнулся. Мальчишка увернулся и выронил камень, который угодил сыщику по левой щеке. У Серваса было такое ощущение, что щека взорвалась. В глазах запрыгали белые искры, все поплыло, во рту стало солоно от крови. Он в последний раз лихорадочно и отчаянно пытался найти еще прием, еще выход. Вместо этого пришла мысль: «все кончено».

Вдруг в кармане Матиса запищал телефон: ему пришло сообщение.

– Да чтоб тебя, Мат! Телефоны должны быть выключены! Это одно из правил! – взревел Бенжамен.

Телефон Матиса снова подал голос. Еще одно сообщение.

«Они где-то рядом, – подумал Мартен. – Выход должен быть всего в нескольких метрах… Иначе у меня не хватит сил»…

– Мат, паршивец! Выключи свой гребаный телефон!

Еще сообщение…

Матис выпрямился, вытер кровь с лица, достал телефон и, вместо того чтобы выключить, принял все сообщения.

– Мат, ты что творишь?

Матис, не делай этого… Умоляю тебя… Остановись. Папа.

Матис побледнел и прочитал предыдущее сообщение.

Где вы? Вас все ищут. Нам все известно. Папа

– Они нас ищут, – сказал он, оглядев остальных. – Они знают, что это мы…

– Что?!

– Это мой отец… Они нас ищут: родители, жандармы…

Тогда все, один за другим, положили свои камни на землю, достали телефоны и включили их. И все телефоны разом зазвонили. Сообщения посыпались одно за другим…

«Они должны быть совсем близко от поверхности, рядом с вышкой, иначе связи бы не было», – подумал Сервас.

– Все кончилось, – сказал он. – Не усложняйте свое положение.

Но его никто не слушал.

Все уткнулись в телефоны. О нем все позабыли. Они вернулись в виртуальный мир, в их настоящий мир… Вдруг раздался чей-то голос.

– Все кончилось! Отойдите! Отошли все от него! Все отошли!

Эхо разнесло по галерее голос Ирен.

Циглер вместе с Ангардом ворвались в пещеру. Валентен собрался удрать в противоположном направлении, но был сразу схвачен двумя жандармами, которые появились с другой стороны и блокировали выход.

Ирен достала пистолет и держала его под прицелом, пока жандармы надевали на мальчишек наручники. Тео плакал. У Валентена и Бенжамена окаменели лица. Матис, наконец, посмотрел на Мартена, и тот увидел бесконечную печаль в его покрасневших от слез глазах. Похоже, мальчик очнулся. И начал возвращаться в реальный мир.

– Мартен, ты как, все в порядке? – спросила она, присев возле него на корточки.

– Да… да… все в порядке.

Он проводил глазами Матиса, которого уводили жандармы, и спросил себя, обернется ли мальчуган, чтобы в последний раз посмотреть на него. Но тот не обернулся. Ирен принялась развязывать веревки и в конце концов разрезала их ножом.

Он медленно поднялся, подвигал затекшими ногами, помассировал болевшие запястья.

– Как вы меня нашли?

– Мы были у Габриэлы, но она говорить отказалась, даже когда я подожгла ее картины…

– Что ты сделала?! – не поверил он.

– Надо было действовать быстро… Мы знали, что ты в опасности… А потом я вспомнила фантики от конфет у входа в пещеру, помнишь, в тот раз?

– А Марианна? – спросил он, и горло у него сжалось.

– Ее нашли в доме Габриэлы. В состоянии полной прострации. Сейчас ее осматривает врач. Не волнуйся, Мартен, вид у нее вполне здоровый. Во всяком случае, в плане… физическом.

Сервас слушал ее рассеянно.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Надо, чтобы ее осмотрел психиатр… Ее собираются госпитализировать.

Он покачал головой. А потом вдруг обнял ее.

– Спасибо, – сказал он.

– Не надо тебе было исчезать по-английски, – прошептала она, прижавшись к нему. – Похоже, я спалила ценных холстов на двести пятьдесят тысяч евро. Представляешь, какой штраф придется заплатить?

Он еще крепче прижал ее к себе.

– Могло быть и хуже: ты могла спалить и всю ее чертову хибару.

У него возникло впечатление, что они могут вот так простоять, обнявшись, часы и часы и говорить друг другу ничего не значащие фразы, нужные только для того, чтобы другой понял, насколько он важен для тебя.

64

10 ЧАСОВ

Утром в понедельник установилась ясная, солнечная погода, и Сервас, после осмотра у врача, вернувшись в отель и приняв душ, направился в жандармерию. Солнце, озарившее горы, уже стало припекать, и волна яркого света залила улицы, словно желая заставить всех забыть о недавних событиях.