Долина дракона

– Если у вас дело ко мне, можете говорить при Лютвине, – угадал его опасения Куланн. – Про наемников всякое говорят, но, поверьте, мы в своем уме. Не стесняйтесь.

– Насколько мне известно, вы любите смотреть наши представления, – криво ухмыльнулся Финад. – Особенно представления Королевы Огня.

– А, той сочной бабы, что машет ногами на канате, – вставил Лютвин. – Да, да, сдается мне, наш Куланн малость запал на нее. Сами знаете – необычное манит, и все такое.

– У меня создалось такое же впечатление, – Финад снова облизнул губы. – И мне бы хотелось знать, насколько серьезно вы настроены. Если вы действительно… заинтересованы в знакомстве, то, возможно…

Финад не договорил. Куланн смотрел на него в упор, словно пытался прочитать мысли собеседника. На лице наемника застыло учтивое выражение, понять, что у него на уме, было невозможно.

– Она – твоя женщина, – вдруг сказал Куланн.

Повисла тишина. Финад тяжело налег грудью на костыли.

– Да, – ответил он. – Но город принадлежит вам. Я бы не хотел ссоры.

Несколько мгновений Куланн просто стоял и смотрел на обливающегося потом Финада. А потом широко улыбнулся:

– Женщин на свете полно. Ни одна из них не стоит ссоры с таким уважаемым человеком. Я сам дурак, не догадался. Она уж и так и сяк понять давала, да я не сильно разбираюсь в их ужимках, думал, цену набивает себе. Простите, мастер Финад, что доставил вам столько хлопот.

На лице Финада отразилось слишком явное облегчение. Он протянул Куланну руку:

– Можете не сомневаться, что в этом городе у вас есть друг.

Куланн, усмехнувшись, пожал твердую ладонь.

Финад распрощался и ушел, тяжело опираясь на свои костыли. Проводив его взглядом, Лютвин толкнул Куланна локтем:

– Мог бы и воспользоваться щедрым предложением. Я-то уж точно знаю, что ты крепко запал на эту бабу.

Куланн поморщился:

– Оно того не стоит. Зачем портить хорошему человеку жизнь ради добра, которого на каждом углу навалом. Я все-таки мужчина, а не влюбленная прачка. Выпью как следует, да и пройдет все.

* * *

Эйнли спешила к «Золотому льву», едва не подпрыгивая от радости. Он выучила несколько новых народных лугайдийских песенок и надеялась, что после того, как споет их, сумеет поговорить с наемником и разжалобить его настолько, что он поможет ей выбраться из города. Как ни пугало Эйнли одинокое путешествие, она была готова отправиться к Серым горам. Все, что ей требовалось, – лошадь и разрешение на выезд из Таумрата. Может быть, Куланн Две Половины поможет ей раздобыть и то и другое?

Перед самой таверной Эйнли замедлила шаг – путь ей преградила толпа. Протолкавшись сквозь зевак, Эйнли остановилась, чувствуя, как внутри все холодеет.

В дверях таверны стоял Куланн. Он был чудовищно пьян: бледное до синевы лицо, блуждающий взгляд выцветших глаз, повисшие плетьми руки. Но руки эти крепко сжимали тяжелую дубовую скамью.

Перед Куланном, наставив на него алебарды, выстроилось полдюжины стражников из городской охраны.

– Сдавайся, – выкрикнул один из них. – Именем наместника Брайена и короля Бреса!

– Или что? – вкрадчиво спросил Куланн, с трудом поднимая голову и пытаясь сосредоточить взгляд на говорящем.

– Или мы отволочем тебя в тюрьму силой!

Куланн запрокинул голову, негромко рассмеялся, а потом неподъемная скамья полетела в стражников. Увернуться успел лишь один, остальных смело вместе с несколькими неосторожными зеваками.

Крики боли, женский визг и громкая ругань поднялись над толпой. Стражники валялись на земле, корчась и стеная. Куланн покачнулся на широко расставленных ногах и громко переспросил:

– Силой отволочете?

Ответить ему было некому.

Послышался топот множества ног, и, раздвинув толпу, вперед выступил отряд королевских гвардейцев, в доспехах и с обнаженными мечами. Десять суровых воинов, а за ними – еще десять с луками. Гвардейцы остановились, заскрипели натягиваемые тетивы.

– Куланн Две Половины, – рявкнул седовласый предводитель отряда. – Сдайся и проследуй с нами в тюрьму, согласно указу королевского наместника Брайена и короля Бреса о запрете драк и применения оружия в стенах города.

Куланн качнулся вперед и полюбопытствовал:

– Скамейки у нас теперь считаются оружием?

Он фыркнул и беззвучно расхохотался.

– Это не смешно, – отрезал седовласый. – Ты же тысячник. Какой пример ты подаешь своим воинам?

– У нас вольное воинство, а не регулярная гвардия, развел руками Куланн, ухмыляясь. Он явно находил все происходящее забавным. – Мы любим пошалить. Я ж ничего не сделал.

Седовласый посмотрел на раненых, которых его солдаты уносили с места происшествия.

– Ты изувечил нескольких стражников, а до того нескольких гвардейцев.

– В этом кабаке пьют наемники, – упрямо нахмурившись, махнул рукой на таверну Куланн. – Гвардейцам нечего было сюда являться и затевать ссору. Тем более что сегодня тут пил я. И пил крепко.

Куланн потряс головой, косточкой ладони разминая глаза. Вдруг лицо его покраснело от гнева.

– Катись отсюда, королевская шавка. Не гавкай на волка, у меня башка болит.

– Ты должен сдаться и пойти с нами в тюрьму, – повторил седовласый.

– Или что? – Куланн попытался встать ровно.