Долина каменных трав

Нагая девушка с бледной кожей, длинными волосами и глазами цвета аквамарин шла к берегу не спеша, с отрешённой грацией, словно аристократка-купальщица на знойном июльском пляже. По гладким плечам, высокой груди и округлым бёдрам стекали капли.

Зимой, когда вокруг лёд, русалки теряют свою прозрачную бестелесность.

Речная дева остановилась в двух шагах от меня - я мог бы её коснуться, протянув руку. Она повернула голову и встретилась со мной взглядом. Шевельнула губами:

- Что тебе нужно?

- Ваш враг вернулся.

Моё сообщение не вызвало у неё эмоций. Она обронила:

- Каменноголовый упрям, он возвращается регулярно. Ждёт, что все его вспомнят, но всегда терпит неудачу.

- Он стал хитрее и сильнее, чем раньше.

- Ты заблуждаешься. Твой угол зрения ограничен, а мы видим всю картину.

- Ты в этом уверена? Кречет, как он себя сейчас называет, действует нестандартно. Подбирает инструмент против вас.

- Какой инструмент?

- Похоже, он ищет девушек, мечтающих о реке, и пытается подчинить их. С одной из них я только что говорил. Представляешь, что было бы, если бы он прислал её к вам, превратив в ходячую бомбу?

Выражение лица у русалки чуть изменилось - при желании это можно было истолковать как снисходительную улыбку:

- Те, кто вступают в реку, никому не подчинены. А те, кто кому-то подчинены, не вступят в реку при всём желании. Это правило без исключений - можешь, если угодно, считать его законом природы.

- Вы, речные, слишком самонадеянны и недооцениваете противника. Да, с этой барышней он не смог ничего добиться, но то было ещё в июне. А сейчас зима, его любимое время. И он снова в городе - об этом сообщил наш агент неделю назад...

- Твои слова - пустое сотрясение воздуха. Мы знаем, в чём сила Каменноголового. И в чём его слабость - тоже.

- В эту историю уже втянуто слишком много людей. Слишком много факторов риска, которые не поддаются оценке. Вас, к примеру, не смущает, что в замке сидит инициированная ведьма, способная к водным чарам? Она, насколько я понимаю, до сих пор не смогла освоить собственный дар - применяла его в единичных случаях, в минуты отчаяния. Но вы почему-то не помогаете ей, как будто вас это не касается.

- Не тебе об этом судить.

- А знаешь, чем это кончится? Юная ведьма в замке рано или поздно поймёт, что Кречет - единственный, кто может ей подсказать, пусть даже она его ненавидит. И я очень сомневаюсь, что его подсказки будут вам на руку.

Русалка вновь усмехнулась - теперь уже с откровенным презрением:

- Ты попросту глуп, человек огня, если надеешься нами манипулировать. Думаешь, я поверю, что тебя волнуют наши проблемы? Ты, как и твои предшественники, ищешь выгоды для себя и для своего гадючника. Нам противна ваша возня. Мы в прошлом пытались объяснить вам очевидные вещи, но вы неспособны слушать. Раз за разом вы наступаете на те же самые грабли, поэтому мы больше не тратим силы на объяснения. Уходи и не зови нас больше.

Развернувшись, она сделала шаг к воде. Я, глядя ей в спину, спросил:

- По-твоему, ситуация на острове безобидна?

- Нет, - бросила русалка через плечо, - ситуация очень сложная. Но то, что собираешься сделать ты, отвратительно и бессмысленно. Мы не будем в этом участвовать.

- Просто скажи мне, где сейчас Каменноголовый. Точное место.

- Повторяю - мы тебе не союзницы.

Она погружалась в реку с той же неторопливой надменностью. Солнце, выглянув из-за туч, плеснуло медным холодным светом, полынья заискрилась. Вода, усеянная ледяными осколками, всколыхнулась в последний раз и сомкнулась над русалочьей головой.

Я пошёл обратно к дороге.

Прежде чем углубиться в заросли, бросил последний взгляд на место нашей беседы. Костёр уже догорел. Полынья затягивалась, лёд намерзал по её краям с неестественной быстротой.

Ответ речных жительниц я услышал - он меня не порадовал, но был вполне предсказуем. Пора было переходить от разговоров к действиям.

Низенький кучер, похожий в своём толстенном тулупе на неваляшку, топтался возле повозки и грыз сухарь. Никаких ёмкостей я при нём не заметил, и всё равно возникало стойкое ощущение, что за время моей отлучки он не только употребил, но и, пожалуй, усугубил. Я сказал ему:

- Быстро возвращаемся в город. Короткой дорогой до перекрёстка, где я оставил попутчика. Помнишь?

- Чего ж не помнить? Сейчас напрямки рванём. Сначала по Куньей, а там уже на Морской бульвар...

- Давай-давай, шевелись.

Лошадь тронулась резво, пошла размеренной рысью. Город встретил нас деревянными хатами и тоскливой голью садов, потом появились дома из обожжённого кирпича. Выползли многоквартирные насупленные уродцы в два-три этажа с шеренгами узких окон. Впрочем, я и не ждал архитектурных излишеств - все они концентрировались на другой стороне реки.

Расплатившись, я отпустил извозчика и огляделся в поисках шустрика. Тот выскочил из ближайшей чайной и постарался принять услужливый вид, но на его физиономии читалась досада. Я его понимал - солнце клонилось к западу, и паренёк надеялся, что я уже не приеду.

- Идём. Вопросов не задавать.