Долина кукол

– Не знаю. – Она снова стала погружаться в дрему. – Около года… может, больше…

– Спите, спите. Потом об этом поговорим.

Сквозь марево наркоза проступил страх. Она протянула руку и ухватила его за рукав:

– О чем поговорим потом?

– Боюсь, что завтра вам снова придется побывать здесь. Будем еще немножко резать.

– Резать? Что резать?

– Нам придется проделать мастэктомию. Оперировать будет доктор Ричардс. Это один из крупнейших специалистов по грудной хирургии.

– Что такое маст… как вы сказали?

– Нам придется удалить вам грудь, Дженнифер. Опухоль оказалась злокачественной.

Она c огромным трудом села.

– Нет! Никогда! О господи – нет!

Она упала на подушку, у нее закружилась голова. В руку ей что-то ввели.

Она забылась рваным, тревожным сном. Проснувшись, она вцепилась в медсестру и умоляюще спросила:

– Это ведь был сон, правда? Мне ведь приснилось под наркозом… что он сказал про мою грудь? Скажите же…

– Ну-ну, успокойтесь… – тихо сказала медсестра.

На лице женщины Дженнифер увидела сочувствие. Это не был сон. Господи, это было наяву!

Энн вбежала в кабинет Кевина и, рыдая, рассказала все. Он молча выслушал, а потом спросил:

– А что сказал доктор Галенс – прогноз благоприятный?

– Благоприятный? – сердито посмотрела на него Энн. – Ты что, все мимо ушей пропустил?

– Я все слышал. У нее не будет одной груди. Это ужасно, но это не конец света. Энн, знаешь ли ты, сколько женщин живут долго и счастливо после операций такого рода? Главное в этих делах – не опоздать.

Она c благодарностью посмотрела на него. В этом весь Кевин. Всегда владеет ситуацией, всегда и во всем находит основания для оптимизма. Он тут же позвонил доктору Галенсу. Доктор сказал, что у него нет оснований сомневаться в благоприятном прогнозе. Доктор Ричардс согласился делать операцию. Опухоль была маленькая, а процент выживаемости при операциях на груди высок. Если нет метастазов, то прогноз будет просто отличный – но этого нельзя сказать определенно, пока не удалят грудь и не сделают анализ лимфатических узлов.

Несколько успокоенная деловитой реакцией Кевина, Энн вернулась в больницу. Дженнифер бодрствовала, но была как-то странно безучастна. Она крепко ухватилась за руку Энн.

– Доктор Галенс позвонил Уину, – прошептала она. – Он немедленно вылетает.

– Он ему сказал? – спросила Энн.

Дженнифер покачала головой:

– Я попросила его не говорить ни слова. Я чувствую, что именно я должна ему все сказать. – Она слабо улыбнулась медсестре. – Я чувствую себя хорошо. Не могли бы вы оставить нас c подругой наедине?

– Только не позволяйте ей ничего пить по крайней мере два часа, – сказала сестра. – Не желаете ли сиделку на ночь?

– Нет, операция же только завтра, а доктор Галенс назначил круглосуточное дежурство только после операции. Я в порядке. Оставьте нас, пожалуйста.

Она посмотрела, как ушла медсестра, и выскочила из постели.

– Что ты делаешь? – в тревоге спросила Энн.

– Бегу отсюда – и немедленно!

Энн схватила ее за руку:

– Дженнифер, ты c ума сошла?

– Слушай, я не дам им себя изуродовать. Уин же и близко ко мне подойти не захочет!

– Ты же сама говорила, что он полюбил тебя, а не твои груди! Не чуди.

Но Дженнифер уже была возле шкафчика, вытряхивая из него одежду.

– Я бегу отсюда. Я готова рискнуть – рак-то он удалил, а грудь отрезать я ему не дам!

– Джен, но ведь только так можно что-то установить наверняка. Может быть, он уже проник и в другие части груди.

– А мне плевать! Хватит и того, что я не смогу дать Уину детей, но изуродованной я к нему не приду!

– Если ты сбежишь, это может оказаться самоубийством. Ты считаешь, это честно по отношению к Уину? Выйти за него, а потом, возможно всего через год, заставить его пережить все это? Его первая жена была больна. И как все это связано c ребенком? Ты же еще можешь рожать – доктор Галенс сказал, что у тебя там все в порядке.

– Но мне нельзя беременеть. Так сказал доктор Галенс. Беременность может вызвать рак в яичниках. Между грудью и яичниками есть какая-то прямая связь. Он даже сказал, что после операции он может мне обработать яичники рентгеном – чтобы гарантировать бесплодие! И что же я смогу предложить Уину? Бездетность, искалеченное тело…

– Ты отдашь ему себя! На самом деле он именно этого и хочет. Слушай, ты же сама говорила, что тебе до смерти надоело жить ради собственного тела. Вот и докажи это. А если вы хотите детей – можете взять приемных.

Дженнифер медленно забралась обратно в постель.

Энн поспешно продолжила:

– Никому даже и знать ничего не надо – кроме тебя и Уина. Он будет любить тебя и из-за детей не перестанет любить. Я в этом абсолютно уверена. А если вы усыновите ребенка, он будет все равно что ваш собственный. И операция будет пустяковой. Честное слово, Джен, – сегодня есть такие обезболивающие, и можно купить такие замечательные накладные груди… Джен, это не конец света.

Дженнифер смотрела в потолок.