Долина кукол

Энн вошла в квартиру и включила кондиционер. К сожалению, у прислуги был выходной. Погода стояла жаркая и влажная – жара была просто рекордная. Энн помчалась в ванную, и ее вырвало. Потом она положила мокрое полотенце на лоб. «Всех тошнит по утрам, – c улыбкой подумала она, – а меня по вечерам». Она не сомневалась в том, что беременна. Задержка на десять дней. Конечно, определенно сказать нельзя. В феврале у нее уже была задержка на две недели, и они c Лайоном даже отметили это событие – а потом она проснулась c привычными спазмами. На этот раз она ничего Лайону не сказала. И как раз вчера начались эти приступы тошноты – и тоже в полшестого. «О Господи, молю Тебя, пусть это будет ребенок!» Все было так замечательно – и теперь еще ребенок! Это будет девочка – девочка, похожая на Лайона.

Ее радость напугала ее. Никто не вправе быть таким счастливым. Единственным облачком на горизонте была мысль о том времени, когда придется заполнять налоговую декларацию, когда Лайон узнает, как на самом деле все было. Но дела шли хорошо, а к тому времени у нее уже будет ребенок. Генри уверен, что Лайон простит ей обман. Но c Лайоном ни в чем нельзя быть уверенным до конца.

Когда они вместе поехали навестить Нили, загадочная улыбка Лайона c трудом скрыла его удивление при виде Нили. Полнота исказила все ее черты: глаза исчезли в необъятных щеках, шеи не было – но от нее исходил энтузиазм прежней Нили. Было как-то нелепо видеть, как в этой огромной туше пробивается ребяческий восторг.

Контракт она подписала немедленно. Она лишь немного сморщила нос, когда Лайон начисто отказал ей в кредите и сказал, что все это – затея Джорджа. Нили Джордж не нравился, но раз Лайон был его полноправным партнером, а Энн – ее лучшей подругой, она подписала c радостью. Неделю спустя ее поселили в небольшом отеле в центре города вместе c Кристиной – огромной сиделкой-датчанкой. Необъятных размеров Кристина совсем не была жирной; выглядела она так, словно может в два счета переплыть Ла-Манш. Она поклялась, что приведет Нили в идеальную форму.

– Совсем не обязательно, чтобы Нили была худой, – поспешила объяснить Энн. – На нее вообще не надо давить в отношении внешнего вида. Ей нужно целиком сосредоточиться на пении.

Кристину также предупредили насчет алкоголя и таблеток – и за двести долларов в неделю Кристина пообещала исправно служить двадцать четыре часа в сутки. Пока что она, похоже, держала слово.

Энн вышла из ванной. Она включила свет в гостиной и налила себе немного коньяку, надеясь этим успокоить желудок. Нили упорно работала, репетировала по четыре часа в день, а Джордж уже начал рекламную кампанию. Первый концерт Нили был запланирован в Торонто – на достаточном удалении от нью-йоркских критиков, чтобы дурные рецензии не дошли до Нью-Йорка. Это давало Нили возможность немножко втянуться по ходу дела.

Энн в задумчивости осмотрела свою квартиру. Квартира была очень хороша, но, если она беременна, им придется переехать. Будет также расторгнут и контракт c «Гиллианом» – согласно пункту «по воле Божьей». Энн была довольна, что будет свободна – это даст ей время подыскать новую квартиру и обставить ее. Как она отделает детскую? От прилива приятного возбуждения у нее голова закружилась. Господи, сделай так, чтобы это было правдой!

Две недели спустя ее надежды подтвердились. Поначалу Лайон воспринял эту новость со смешанными чувствами. Конечно, он был в восторге, но это в корне изменит их жизненный уклад. В конце июня Энн придется уйти c работы – ребенок должен был появиться на свет в середине января, и талия у Энн уже стала на дюйм шире. Но стоило Энн заверить Лайона, как гладко все пойдет, сомнения его исчезли и он стал полностью разделять ее радость.

К середине июня они полетели в Торонто послушать концерт Нили. Энн сидела в затемненном зале, и от страха ей даже сделалось дурно. От этого концерта зависело так много! Джордж и Лайон думали о вложенных деньгах, но Энн чувствовала, какая это будет травма для Нили, если представление не будет успешным. За кулисами Нили казалась спокойной и хладнокровной. Она смеялась и говорила, что ничем не рискует, что терять ей нечего – она всегда может вернуться в дурдом и делать пепельницы. От волнения Джордж щелкал пальцами, а Лайон прищурил глаза.

Огни погасли, и оркестр заиграл тему Нили, ключевую песню в одном из ее фильмов. Раздвинулся тяжелый занавес, и Нили вышла на пустую сцену. Она была в простом черном платье чуть ниже колен. Ноги у нее были еще хороши, а черное платье частично скрадывало ее грузность. Но в публике послышался совершенно отчетливый вздох изумления – ведь все, сознательно или нет, представляли ее в образе, созданном ею в старых фильмах. Нили услышала этот вздох и усмехнулась.

– Я и вправду разжирела, – жизнерадостно сказала она. – Но ведь многие оперные певицы тоже не худенькие. Только сегодня никакой оперы не будет. Я здесь для того, чтобы петь вам от всего сердца, – а сердце у меня тоже большое и толстое, так что, если вы не против, петь я буду много.