Долина Молчания

     —Это сделали такие, как ты! Они убили моего мальчика.

     Хойт шагнул вперед, но Киан преградил ему дорогу.

     —Да.

     — Ты должен гореть в аду, но ты — здесь, рядом с нами, а мой мальчик лежит в земле.

     — Да, — повторил Киан.

     Мойра обняла убитую горем женщину за плечи, но та решительно стряхнула руку королевы.

     —Это вы, все вы. — Мать Тинина указала пальцем на братьев. — Это существо вам дороже, чем мой мальчик. — Она бросила гневный взгляд на Мойру. — Теперь он мертв. Мертв. Вы не имеете права стоять здесь, у его могилы. — Он плюнула под ноги Киану.

     Разрыдавшись, мать Тинина закрыла лицо руками. Муж и дочери увели ее с кладбища.

     — Мне очень жаль, — пробормотала Мойра. — Я с ней поговорю.

     — Оставь ее. Она права. — Киан повернулся и пошел прочь от свежей могилы.

     У ворот замка его догнал Нилл.

     — Сэр Киан, мне нужно сказать вам пару слов.

     — Сколько угодно, как только я уйду с этого проклятого солнца.

     Киан и сам не знал, зачем он пошел на кладбище. В свое время он видел многих покойников, слышал достаточно скорбных рыданий. Мать Тинина была не первой, кто видел в нем врага, кто смотрел на него со страхом и ненавистью.

     Войдя внутрь замка и укрывшись от солнца, Киан пришел в себя.

     — Говори, что хотел. — Он сбросил ненавистный капюшон плаща.

     — Скажу. — Всегда веселое лицо здоровяка было напряженным и мрачным. Нилл коротко кивнул и, обхватив ладонью рукоять меча, посмотрел в глаза Киану. — Тинин был моим другом и одним из лучших людей, кого я знал.

     — Все это я уже слышал.

     — Но не от меня, правда? Я видел, во что превратился Шон, этот безобидный и немного глуповатый парень. Я видел, как он сбросил тело Тинина с лошади, будто мусор в канаву.

     — Для него это и был мусор.

     Нилл снова кивнул, и его пальцы еще крепче сжали рукоять меча.

     —Да, вот во что он превратился, и вы, кстати, тоже. Но я видел, как вы подняли тело Тинина с земли. Видел, как вы несли его к замку — так человек несет друга. В вас нет ничего, что я увидел в Шоне. Мать Тинина вне себя от горя. Он был ее первенцем, и разум ее помутился. Тинин не хотел бы, чтобы вина за его кровь пала на вас. Говорю это вам как его друг. И вот еще что: мои боевые товарищи на вашей стороне. Даю слово.

     Он отпустил рукоять меча и протянул руку Киану.

     Люди никогда не переставали его удивлять. Раздражали, нервировали, развлекали, иногда учили. Но чаще всего удивляли — своими неожиданными поступками.

     Наверное, это одна из причин, почему он так долго прожил среди них и еще не потерял интереса к их обществу.

     — Благодарю тебя. Но прежде чем пожать мою руку, ты должен знать: во мне все-таки есть то, что ты увидел в Шоне. Разница очень невелика.

     — На мой взгляд, она достаточно большая. И мне кажется, вы используете это, чтобы сражаться. Можете на меня рассчитывать, сэр Киан. Вот вам моя рука.

     Киан ответила на рукопожатие.

     —Я тебе благодарен, — вновь повторил он и начал подниматься по лестнице. Уже один.

     С тяжелым сердцем Мойра возвращалась в замок. Она понимала, что времени на скорбь и утешение у нее нет. То, что Лилит сделала с Шоном и с Тинином, должно было вывести их из равновесия.

     Единственный способ залечить раны — действовать, нанести ответный удар.

     — Мы можем использовать драконов? Они уже обучены нести седоков.

     — Животные умны и прекрасно приспосабливаются к обстоятельствам, — ответил Ларкин. — Нужно лишь хорошо держаться в седле и не бояться высоты. Но до сих пор все происходящее воспринималось ими как игра. Я не знаю, как они поведут себя в бою.

     — Пока их надо использовать как транспортное средство. Вы с Блэр лучше всех понимаете их. Нам нужно... — Мойра умолкла, увидев направляющуюся к ним тетку. — Дэрдра. — Женщины обнялись и расцеловались. Дэрдра дружила с матерью Тинина. — Как она?

     — Раздавлена горем. Безутешна. — Опухшие от слез глаза Дэрдры остановились на лице Ларкина. — Как и любая мать, потерявшая сына.

     Ларкин обнял ее.

     —Ты не должна беспокоиться за меня и Орана.

     —Ты говоришь о невозможном. — Дэрдра улыбнулась на мгновение, но, быстро посерьезнев, повернулась к Мойре. — Я знаю, как тебе трудно и как ты занята. Но мне нужно с тобой поговорить. Наедине.

     — Конечно. Я скоро вернусь, — добавила Мойра, обращаясь к остальным, и обняла Дэрдру за плечи. — Пойдем в гостиную. Я прикажу приготовить чай.

     — Не беспокойся.

     — Нам обеим это не помешает. — Проходя через зал, Мойра попросила одного из слуг, чтобы чай принесли наверх, в гостиную.

     — Как Шинан? — спросила Мойра, поднимаясь по лестнице.

     — Устала, оплакивает Тинина, волнуется за мужа и братьев. Я не позволила ей пойти на кладбище и заставила остаться дома. Ей нужно отдохнуть. Я беспокоюсь за нее, за ребенка, которого она носит, за остальных детей.

     — Шинан сильная, и у нее есть ты.

     — Вряд ли это поможет, если Фалин погибнет, как это случилось с Тинином. Если Оран уже...

     — Перестань. У нас нет выбора. Ни у кого.

     — Нет. Только война. — Дэрдра вошла в гостиную и опустилась на стул. Ее лицо, обрамленное четким контуром темного платка, казалось старше, чем несколько недель назад.