Долина новой жизни

— Милитаризм расцветает. На Куинслея, черт возьми, не действуют неудачи, — воскликнул итальянец. Фишер посмотрел на него удивленно своими выпученными, голубыми глазами.

— О каких неудачах вы говорите, дорогой Филиппе? Временные затруднения, и все. Они, конечно, не могут остановить такого человека, как Куинслей.

Чудовище из стали наполняло воздух таким грохотом, что разговор пришлось прервать. Огромные ноги-тумбы несли на себе извивающееся туловище, прикрытое сверху броневыми щитами, образующими горбатую спину. В узком пространстве между спускающимися вниз щитами виднелись прорези, в которых торчали дула пулеметов и пушек. Стальной зверь остановился. Ноги повернулись на девяносто градусов, и он двинулся в другом направлении.

Когда шум несколько затих, Мартини сказал:

— Новая ужасная машина войны! Для ее движения не будет препятствий. Если люди на прошлых маневрах оказались слабыми, то им должны прийти на помощь эти новые изобретения.

— Вы не представляете себе всего ужаса, дорогой Филиппе! Этот зверь может выпускать ядовитые газы, которые убьют все живое на пятьдесят километров вокруг.

Мартини содрогнулся.

— И все это — для водворения счастья на земле? Черт возьми, почему это счастье всегда навязывается людям силой, ценой потоков крови?

— Или потерей свободы, — тихо добавил Фишер. Друзья шли молча, подавленные ужасным зрелищем. Наконец, Мартини спросил:

— Вы довольны, Отто, что вас перевели в Главную лабораторию?

— Затрудняюсь вам ответить. Мое прежнее занятие не вполне удовлетворяло меня. Я почти совсем оставил научные работы. Завод питательных сред и питательных продуктов не требовал этого, а между тем он отнимал у меня все мое время. Теперь мне предстоит чисто лабораторная, исследовательская деятельность. Жизнь моя здесь будет обставлена не хуже, а может быть, и лучше. Вы сейчас увидите, в какой прекрасной местности находится отведенная мне вилла. Семья очень довольна, но все же… — Фишер несколько замялся.

— Вы хотите сказать, что есть и другая сторона?

— Теперь я очень близок к Куинслею. Мне приходится, главным образом, выполнять его задания. По правде сказать, я до сих пор не понимаю, какую он преследует цель.

— Он не раскрывает вам свой план, хотя бы в общих чертах?

— Наоборот, старается затемнить его.

— Однако вы, может быть, догадываетесь, чем он больше всего интересуется?

— Он более всего работает с мозгом и нервной системой.

— Я так и знал! — воскликнул Мартини с негодованием. — Я имел случай немного познакомиться с этой дьявольской работой.

— Шш, шш, дорогой Филиппе, не следует говорить так громко, предостерег осторожный Фишер. — Тем более, что мы подходим к станции фуникулера.

Маленький вагончик поднимал их на крутой зеленый холм, поросший кустарником и деревьями. Почки вздувались уже на ветвях, и маленькие зелененькие листочки, искусно сложенные природой, готовы были развернуться от действия тепла и света, обильно посылаемых солнцем на этот южный склон.

— У нас целое хозяйство. Анна в восторге, что мы можем жить здесь совершенно деревенской жизнью.

— О, я вполне понимаю ее, — сказал Мартини. — Простота деревенской жизни не перестает привлекать современного человека. Машинная цивилизация все же чужда большинству людей. По дороге к вам меня преследовала эта мысль. — Мартини поделился своими соображениями с Фишером.

— Да, да, я с вами вполне согласен. Я, Анна, мадам Гаро, все мы думаем так.

— Кстати, где находится теперь мадам Гаро, что она делает?

Вагончик остановился, и друзья вышли на дорожку, усыпанную ровным желтым песком.

Немного повыше виднелась металлическая решетка с небольшими воротами.

— Вот и мой дворец. Вы спрашиваете о мадам Гаро? Вернее всего, вы ее увидите у нас. Она работает в лаборатории Куинслея и живет недалеко, в бывшей квартире Кю.

— Вот как! Знаете ли, Отто, история с Герье и с Куинслеем мне не нравится.

— Что вы хотите этим сказать? — Голубые глаза Фишера с недоумением остановились на Мартини.

— Мне кажется странным эта непонятная отсылка Герье во Францию и последующее поведение мадам Гаро.

— Вы напрасно так говорите, Филиппе, это святая женщина. Если бы вы знали, как она страдала, если бы вы знали… — он нагнулся совсем близко к уху Мартини и добавил: — Если бы вы знали, как она ненавидит Макса. Я боюсь за нее, это может кончиться трагически.

Двухэтажный дом с открытой верандой по фасаду, с большими зеркальными окнами стоял среди сада. На клумбах перед ним лежала рыхлая черная земля. Садовник возился с рассадой цветов, которыми так богата Долина. На веранде бегали дети. Завидя отца с Мартини, они с визгом бросились к ним навстречу и облепили их со всех сторон.

Фишер посадил младшего мальчика на плечи, а девочку взял на руки и, целуя и приговаривая ласковые слова, направился к дому. Двое других, старших, взяли гостя за руки и шли с ним, расспрашивая, почему он так долго у них не был.