Долина папоротников (СИ)

— Оборотней не существует, и тебе хорошо это известно, Блевин Джексон.

41 глава

Аддингтон ждал — Лиззи не возвращалась.

Ушла, словно канула в Лету…

И вела себя странно.

Он подумал, причиной услышанное от отца, неожиданные открытия, которые следовало осмыслить.

Ан-нет, все-таки странно…

Он снял с глаз компрессы, осмотрелся по сторонам. Отправился вниз в поисках супруги… Что-то скребло прямо у сердца, что-то не давало покоя.

— Где мисис Аддингтон? — осведомился у занятой готовкой Альвины. — Она сказала, что хочет увидеть тебя…

— Видно, плохо старалась, — ответствовала старуха, — я здесь который час прозябаю. Вашей супруги не видела!

— Как же…

Беспокойство усилилось, отдалось в голове пульсирующей болью. Аддингтон прошел в холл, распахнул дверь в северное крыло…

— Элиза! — позвал громким голосом.

Отозвался только Пушок: прибежал неизвестно откуда, начал крутиться в ногах, щеголять голубым атласным бантом, завязанным накануне.

Теперь мужчина по-настоящему испугался, даже дышать стало трудно.

— Лиззи! Элиза! — позвал еще громче.

Никто не ответил и теперь.

Он вышел во двор: Томас работал на конюшне.

— Ты случаем не видел хозяйки? — спросил Аддингтон без всякой надежды. И встрепенулся, когда Томас мотнул головой…

— Так на прогулку отправилась, к морю. Сказала, вы ей разрешили… — голос его становился все тише — лицо Аддингтона мрачнее. — Я ей Звездочку и запряг; она смирная, вряд ли, сбросит. — И понял, что норовистая лошадь — последнее, чего страшился его хозяин.

Он и сам до сих пор не понимал, что приметил в окне старой сторожки…

Все, что он отрицал и высмеивал, показалось вдруг правдой…

Он даже себе в том признаться страшился.

— Седлай лошадей! — приказал хозяин, а сам поспешил к калитке в стене.

Аддингтон знал, Лиззи ей пользовалась в прогулках к морю. И пусть был уверен, там ее нет, все же не мешало проверить… Он сбежал по едва приметной тропе, прошелся по берегу, прикрывая глаза от солнца, и пошел снова к дому.

Пушок бежал следом не отставая…

— Где же твоя хозяйка, приятель? — вопросил он у зверя, но тот лишь хвостом завилял. Ни дать ни взять обычный щенок…

— Сэр, лошади готовы, — сказал Томас, завидев его. — И вот, — он протянул хозяину девичью шаль, — хозяйка, должно быть, обронила.

Аддингтон стиснул ее в руках, такого страха, как в этот момент, он не испытывал долгие годы.

«Вы не сможете видеть», сказали ему однажды, и он почти задохнулся от ужаса. Думал, откажет заклокотавшее сердце…

И вот они снова, ужас и паника, чувство безрадостного конца, безысходности.

— Хэмптона позови, — произнес он сквозь стиснутые зубы.

— Так нет его, по делам уехал.

Аддингтон выругался все так же сквозь зубы. Стиснул кулаки… Щенок крутился в ногах, поскуливал, словно чувствовал что-то. Он оттолкнул его ногою, даже прикрикнул — и пожалел через секунду: то был питомец Элизабет. И он присел, чтобы его приласкать…

— Прости, приятель, я не хотел. — Провел ладонью по вздыбленной шерстке. — Твоя хозяйка пропала… Не знаешь, куда ее понесло?

Щенок вдруг уткнулся носом в хозяйскую шаль у него в руках, завертелся юлой, принюхался.

— Что происходит? — подивился Томас, заметив, как тот рванул под арку ворот.

Аддингтон помолчал, наблюдая за вынюхивающим землю зверем, неуверенно произнес:

— Мне кажется или он чует хозяйку?

— Взял след, как ищейка?

— Все может быть.

С этими словами Аддингтон вспрыгнул в седло, Томас последовал его примеру, и оба выехали со двора вслед за волчонком, опрометью несущимся по дороге.

— Как же не существует? — отозвался Джексон с хорошо наигранным изумлением. — Вам ли не знать старой легенды Раглана: Бродерики — проклятый род, из поколения в поколение порождающие страшное чудище. Убить его можно серебряной пулей или… обратить Огненным цветком. — Джексон с улыбкой отступил к двери. Казалось, предвкушал нечто особенное… — Пойдемте, Элизабет, я покажу вам такое, что разом изменит ваше представление о реальности, заставит переосмыслить многие вещи. Я сам испытал нечто подобное, а потому знаю, о чем говорю.

Она на негнущихся ногах последовала за Джексоном из камеры старика, видела, как он запер дверь на замок, замер, как бы пропуская ее вперед.

В самую темноту.

И вздрогнула от полухриплого голоса за спиной:

— Не делай этого, Джексон. Ты сам не ведаешь, что творишь! — Это старик припал к решетке всем телом, схватился за железные прутья руками.

— О нет, — ответствовал Блевин, — уж я-то знаю, чего добиваюсь, в отличие от тебя, старик.

И он поманил Лиззи в самую темную часть подземелья, туда, где чернильная темнота наползала как бы со всех сторон разом, полнилась, едва ли не хлюпала под ногами, подобно болотной жиже.

Чадящие факелы по стенам не могли сюда дотянуться…

Не могли или не хотели. Словно сами страшились этого места!

— Вот, — Джексон собственническим жестом коснулся ее плеч и развернул девушку в сторону еще одной забранной решеткой камеры, — погляди своему страху в глаза. Говорят, то помогает избавиться от него навсегда! Если он сам… сделает этого первым…