Долина Слез

Пришли новые схватки. Я опять привстала на локтях и выдохнула с такой силой, что, как мне показалось, у меня внутри все порвалось. Странно, до чего быстро забываются ужасные родовые муки! А ведь женщинам приходится терпеть такую боль, что может возникнуть желание кастрировать всех мужчин! Внезапно у Лиама, сидевшего между моими коленями, приоткрылся рот, а глаза уставились в одну точку. Лицо его преобразилось.

– Господи, я его вижу! Кейтлин, я его вижу! – закричал он с возрастающим волнением.

От прежнего беспокойств не осталось и следа. Он смотрел на меня с блаженной улыбкой.

– Еще разок толкни, a ghràidh! – сказал он, беря меня за руку. – Еще разок, и все закончится!

Странное дело, однако он больше не дрожал. «Отлично сработал трюк с коровой!» – подумала я. И сдержала новый приступ безумного смеха, заставивший меня поморщиться. Лиам смочил водой полу пледа и вытер мне лоб.

– Подумать только, я стал повитухой! – проговорил он, убирая с моей щеки прилипшие волосы. – Ты невыносима, Кейтлин! И что мне с тобой делать?

– Завтра решишь, хорошо? А пока надо закончить то, что мы с тобой начали девять месяцев назад. Я ведь не сама состряпала этого ребенка! Думаю, это даже справедливо, что ты помогаешь мне произвести его на свет… Господи! Все сначала! – выдохнула я, сжимая зубы.

Я зарычала от усилия, изо всех сил стиснула челюсти. Острая боль пронзила низ живота, как если бы все мои внутренности вырвались наружу вместе с ребенком. Я исторгла из своего чрева липкое и шевелящееся маленькое тельце прямо в большие теплые ладони его отца, который заплакал от радости. Опустошенная, но счастливая, я повалилась на спину и смежила веки. Крик младенца разнесся над долиной, когда он вдохнул свой первый глоток воздуха.

И в этот момент к нам присоединились перепуганные Маргарет и Саймон.

– Что, все уже кончилось? – вскричал ошарашенный Саймон.

– Как, уже? – подхватила Маргарет, не веря своим глазам.

Картина, представшая перед ними, и вправду впечатляла. Улыбающийся Лиам сидел у меня между ногами и держал на руках нашего сынишку, завернутого в плед Макдональдов.

– Знакомьтесь: Дункан Колл Макдональд! – торжественно объявил он.

Лиам пришел в себя не без помощи нескольких драмов виски, которое щедро подливал ему Саймон. Скоро мы оказались дома, в тепле и уюте. В очаге горел огонь. Взгляд мой упал на крошечную головку с черными торчащими волосенками. Сын спокойно спал в моих объятиях, и ротик его был испачкан молоком.

– Если он доставит мне столько же хлопот, сколько ты умудрилась меньше чем за год, a ghràidh, может, я и не сойду раньше времени в могилу! – прошептал Лиам, обнимая меня и ребенка.

Через мое плечо он смотрел на сына. Он вздрогнул, когда я заговорила:

– Думаю, нам всем надо отдохнуть. Ложись поспи!

Он поцеловал Дункана в макушку, и я уложила малыша в колыбельку из дуба и боярышника, к которой была привязана красная лента – оберег для ребенка от сглаза и злых фей. Малькольм принес колыбель за неделю до родов, причем, по традиции, в ней сидела живая курица – чтобы родился сын, наш сын. Тот самый, который теперь насытился и крепко спал.

– Он похож на тебя, – сказал Лиам, бережно привлекая меня к себе. – У него твои волосы цвета ночи…

Он задохнулся от волнения и сделал глубокий вдох.

– Спасибо тебе, жена моя! Я тебя люблю.

Он нежно меня поцеловал. И я вздрогнула, когда его ладонь легла на мою обнаженную кожу.

– Моя жизнь принадлежит тебе, можешь сделать со мной все, что захочешь – хоть послушную скотину, хоть… повитуху, если сердце тебе так подскажет! – сказал он, смеясь, и уткнулся носом мне в шею.

Он посмотрел на меня и лукаво усмехнулся – так, словно бы прочел мои мысли.

– По-моему, ты думаешь о чем-то очень хорошем, жена моя! Ты вся дрожишь, твои губы стали сладкими… Неужели ты уже готова приняться за девочку?

– Думаю, с этим спешить не стоит, – отозвалась я в том же тоне. – И не надейся, что я рожу тебе дюжину!

Наш счастливый смех наполнил комнату. Мы прижались друг к другу. Устали не только наши тела, но и дух. Волна счастья мягко перенесла нас в мир снов.

Глава 26 Тяжкое бремя греха

День все тянулся и тянулся и никак не хотел заканчиваться. Я упала на лавку и посмотрела на свои красные от постоянной стирки руки. Они нестерпимо болели, кожа потрескалась… Я вспомнила Эффи и ее чудодейственные мази. Окажись у меня сейчас такое снадобье, через два дня руки были бы как новенькие! Я вздохнула.

Захныкал Дункан. Неужели снова? Я посмотрела на колыбель, в которой сучил ручками и ножками мой беспокойный сынишка. Вот уж кто любил покушать! «Что ни час – живот пустой, зато полные пеленки!» – пробормотала я себе под нос. Мой голос отвлек Лиама от подсчетов. Он поднял голову и положил перо на счетоводную книгу.

– Опять проголодался?

– Пока не очень, но за этим дело не станет! У него твой аппетит, Лиам!

Лиам развел руками, словно говоря: «Ну что я могу с этим поделать?» Он медленно встал, выпрямился, потянулся и зевнул.