«Долина смерти». Трагедия и подвиг 2–й ударной армии

Войдя глубже в коридор, мы почувствовали, что противник все больше и больше наглеет — он обстреливал нас с одной стороны из автоматов и пулеметов /…/ Многие из наших людей были убиты или ранены. Со мной близко шли Соболев, мой помощник, фельдшер Сизов и Деревянко, /…/ я ориентировал их на подбитые машины, танки и другие укрытия. Но оказалось, что эти предметы у немцев были пристреляны и они вели по ним слепой огонь и небезуспешно, так как находились убитые и раненые. Тогда мы стали при перебежках /…/ укрываться в большие воронки от авиабомб и снарядов, в которых обнаружилась та же обстановка /…/ Нам пришлось делать более краткие перебежки и падать для передышки под незначительные кочки, маленькие воронки от мин и мелких снарядов /…/ Так мы следовали до небольшой речки (Полисти — Б. Г.).

Мы бросились в речку, в которой оказалось воды по пояс, но мокрая одежда стала непосильно тяжелой, надо было вылить воду из сапог, выжать одежду /…/ Вдруг убили моего заместителя Соболева /…/ Мы начали выползать из этой полосы обстрела /…/ У нас нашлись новые попутчики и друзья. Это были старший политрук Черных — корреспондент из армейской газеты и начальник штаба одной из бригад, которая в окружении под Красной Горкой действовала правее нашей дивизии /…/ Стало полностью светло и видимость мешала нам продвигаться вперед. Немцы меньше стали делать вылазок к нашим колоннам и обстреливать нас в упор, от такого обстрела мы несли большие потери /…/ Прошли еще 700–800 метров по коридору, вдруг с правого фланга артналет… Нас осталось только четверо. Больше с нами пока никого нет, да и после не оказалось /…/ В это время /…/ автоматный и пулеметный огонь противника слабеет и наши люди меньше падают убитыми и ранеными. Но артиллерийский и минометный огонь все осыпает нас, но преимущественно с правого фланга /…/ Вдруг, неожиданно для нас — артналет одной из батарей противника, с того же правого фланга. Один из снарядов угодил в толпу людей, как бы стихийно собравшихся в один поток. С этой колонной шли и мы /…/ Перед глазами у меня облако дыма, пыли и грязи: мгновенно падают люди убитыми и ранеными. Снаряд упал рядом со мной, но впереди /…/ Меня отбросило и оглушило, но я имел возможность выползти из этого кошмара. Повторяю, выползти, а не выйти. Причем мне кто–то помог, но не знаю, кто был этот добрый человек. Много там оказалось убитых и раненых. Это обстоятельство остановило наше и без того слабое движение. Мне постепенно стало понятным, что произошло, и я начал не идти, а ползти вперед, но без помощи наших. По всему можно было понять, что мы прошли коридор. Впереди простор все шире и шире. В это время нам навстречу шли 4 танка Т–34. Это нас ободрило. После нам стало известно, что эти танки были посланы командующим К. А. Мерецковым с его адъютантом, чтобы вывезти из окружения генерала А. А. Власова /…/ 25 июня 1942 года поднималось солнце, как бы ободряя нас и подтверждая право на жизнь. Но со стороны, казалось бы занятой нашими войсками, под углом 35–40 градусов по нашему движению мы увидели большую партию самолетов, идущих на нас. Нам казалось, что это наши самолеты — это вызвало у нас радость и надежду. Но вскоре мы увидели, что самолеты немецкие, которые обрушили свой бомбовый груз на наши войска. Вскоре появилась вторая группа самолетов /…/ Это была заключительная фашистская симфония для наших войск, выходящих из окружения»¹⁴⁸ .

В 9 часов 30 минут 25 июня противник окончательно перекрыл коридор¹⁴⁹. Остатки войск прикрытия у Северной дороги и узкоколейки враг оттеснил к Дровяному Полю и сдавил смертельной петлей. В 92–й дивизии все полки прижались к командному пункту дивизии и стояли насмерть. Но что это были за полки! В 317–м оставалось 16 чел., в 22–м и 203–м полках — 75 и 100 чел. Они пытались связаться с командованием армии, но на месте штаба уже никого не было, только тыловые службы продолжали готовиться к эвакуации и грузили штабное имущество на вьючных лошадей. По расположению окруженных войск немцы вели интенсивный артогонь. Когда стало ясно, что выход из Мясного Бора опять перекрыт, некоторые бойцы и командиры стали объединяться в группы для самостоятельного выхода из окружения. Причем многие из тех, кто сразу пошел на север, к Мосткам и Спасской Полисти, смогли прорваться к позициям 59–й армии. Но те, кто двинулся в южном направлении, почти все попали в специально устроенные врагом засады в Большом Замошском болоте и оказались в плену¹⁵⁰.