Долина ужаса: Роман; Записки о Шерлоке Холмсе: Рассказы; Возвращение Шерлока Холмса: Рассказы

— Мы не будем спорить об этом, — добродушно заметил инспектор. — Мне кажется, мы все исполняем свои обязанности так, как понимаем их, только у нас различные взгляды. — Он допил виски, повернулся, чтобы уйти, и в эту минуту увидел лицо Джона, который хмуро стоял рядом с ним. — Э! — произнес Мервиль, оглядывая ирландца с ног до головы. — Старый знакомый!

Мак-Мурдо отшатнулся от него.

— Я никогда не был дружен ни с кем из ищеек, — сказал он.

— Знакомый — не всегда друг, — с широкой улыбкой ответил полицейский капитан. — Вы Джон Мак-Мурдо из Чикаго, не отрицайте этого.

Молодой ирландец пожал плечами.

— И не думаю отрицать, — ответил он. — Надеюсь, вы не считаете, что я стыжусь своего имени?

— Могли бы стыдиться.

— Черт возьми, что вы хотите этим сказать? — прогремел Мак-Мурдо, сжимая кулаки.

— Полно, полно, Джон, это со мной не годится. Перед тем как приехать в эту угольную яму, я служил в Чикаго и с первого взгляда узнаю чикагского мошенника.

Лицо Джона омрачилось.

— Неужели вы Мервиль из Чикагского центрального управления? — произнес он.

— Именно, и мы не забыли застреленного Джонаса Пинто.

— Не я его убил.

— Нет? Это беспристрастное показание? Да? Но его смерть оказалась вам необыкновенно на руку, в противном случае вам пришлось бы плохо за кругляки. Однако оставим прошлое, потому что, скажу по секрету, против вас не нашлось прямых улик, и вы спокойно можете возвращаться в Чикаго.

— Мне и здесь хорошо.

— Во всяком случае, я оказал вам услугу, но не вижу благодарности.

— Пожалуй, у вас действительно были хорошие намерения, спасибо, — неприветливо проговорил Мак-Мурдо.

— Пока вы живете честно, я молчу, — сказал капитан. — Если же приметесь за старое — будет другой разговор.

Мервиль ушел из бара, создав местного героя. О делах Мак-Мурдо в Чикаго давно шептались, но он отделывался от вопросов улыбкой. Теперь же все было подтверждено официально. Посетители окружили Джона и пожимали ему руку. Обычно Джон мог пить очень много, не пьянея, однако, если бы в этот вечер с ним не было Сканлена, прославленный герой провел бы ночь под конторкой.

Вечером в субботу Мак-Мурдо был введен в ложу. Ему казалось, что, как чикагский масон, он вступит в братство Вермисы безо всяких церемоний, но в долине существовали свои обряды, которыми вермисские масоны очень гордились, и каждый вступающий в ложу был обязан пройти определенный ритуал.

Братство собралось в большой комнате Дома Союза, предназначенной именно для таких заседаний. В Вермисе было человек шестьдесят масонов, однако не они составляли основные силы организации, в долине существовало еще много других лож. В случае «серьезного дела» посылали братьев из отдаленной ложи, и, таким образом, преступление иногда совершалось людьми, живущими далеко от места, где оно происходило. В общем, в угольной области насчитывалось не менее пятисот братьев.

В комнате стояло два длинных стола. Чистильщики собрались около одного из них, другой был заставлен бутылками, и многие из общества уже поглядывали в его сторону. На главном месте — Мак-Гинти, черная плоская бархатная шапочка прикрывала его черную гриву, на груди мастера висел кусок красной материи. Это придавало ему вид жреца, совершающего какой-то сатанинский ритуал. Справа и слева от него помещались братья высших степеней, между которыми находился и Тед Бальдвин. Шарфы или медали украшали всех старших Чистильщиков, являясь эмблемами должностей. В основном это были люди, достигшие полного расцвета лет, остальное же общество состояло из молодежи. Младшие братья исполняли приказания старших.

Полные беззакония, кровожадные, как у тигров, души отражались в лицах многих старших Чистильщиков, но, глядя на открытые физиономии молодежи, наблюдателю трудно было бы поверить, что они — опасная шайка убийц и гордятся своими делами, что они смотрят с глубоким уважением на человека, который, как они выражаются, «чисто делает дело». После совершения убийства молодые люди спорили между собой, кто из них действительно нанес роковой удар, и забавляли все общество, описывая вопли и судороги умирающего человека. На первых порах Чистильщики старались действовать тайно, но в то время, к которому относится этот рассказ, их поступки стали необыкновенно открыты, во-первых, так как постоянные неудачи полиции доказали им, что никто не смеет давать показаний против них, а во-вторых, у них было неограниченное количество свидетелей, к которым они могли обратиться за поддержкой, и полная казна, дававшая возможность приглашать для своей защиты самых талантливых людей в Штатах. За десять лет, полных преступлениями, никто не был осужден. Единственная опасность д\я Чистильщиков заключалась в самой жертве, которая, защищаясь, могла ранить или убить кого-нибудь из них.