Долина золотоискателей

Я медленно поворачиваюсь, как плохо смазанная стрелка старых часов. В голове щелкает. Я открываю рот, рискуя, что какая-нибудь птица совьет там гнездо и успеет вывести птенцов. Удивление, чистое, наивное, обрушивается на меня. Грегори… черт возьми! А я еще удивлялся, откуда на его ровном носу и бледных щеках так много веснушек. И может, поэтому он так любит слово «клен»: волосы-то у него цвета осенних кленовых листьев. Они отливают рыжиной, особенно на солнце, – просто оттенок более темный, чем у брата, менее насыщенный, не так режет глаз.

Грегори улыбается мне как ни в чем не бывало и заправляет одну из прядей за ухо. В руке злополучное кепи, которое вместе с темнотой ночи скрыло от меня его родство с Ридами. Грегори Рид – парень, потерявшийся на хлопковом поле и бесконечных дорогах, парень, настроение которого скачет от фатальной философии гниющей осени к надеждам и мечтаниям весны.

Наверное, я долго сопоставлял факты: Колтон успел снова залезть в седло.

– Патриция, прекраснейший цветок этой долины, прости, что мой брат пересек границу ваших полей и не сказал никому, ни вам, – Колтон фыркает, – ни нам. Прошу, если ваше прощение столь же огромно, сколь любовь к земле, не говорите отцу.

Я сердито смотрю на него, а краем глаза замечаю, как рот Хантера приоткрывается в изумлении.

– Я отправляюсь в город. – Колтон смотрит убийственным взглядом на меня, потом на Грегори. – А ты, на чем хочешь, чтобы вернулся домой в ближайшие три часа, иначе отец оторвет тебе голову!

Вновь бросив нежный… нежный взгляд на мою сестру, этот мерзкий тип все же дает шпору лошади и отправляется прочь.

– Патриция, это что сейчас было? – Не успеваю я слова вымолвить, как мои мысли озвучивает Хантер. Однако я рано обрадовался, брат переводит взгляд потемневших от ярости глаз на меня. – Но ладно сестра! Ты! Франческо Дюран, где ты был всю ночь? Вы… Ты… Что происходит, мне кто-нибудь объяснит? За день брат и сестра сошли с ума! Еще и Джейден рюмки в баре гоняет! Отец узнает, и вам конец!

– Нет! – кричим мы с сестрой так, что Хантер отступает на шаг.

– Позволь мне объяснить. – Грегори делает шаг к брату. Тот недоверчиво щурится. – Вчера я решил прогуляться по округе. Никогда мы с семьей так далеко не заезжали на запад. Пошел без лошади и воды, думал, погуляю пару часов и вернусь. В итоге я заблудился и сел на кучу с хлопком. Там меня и нашел Франческо. – Хантер смотрит на меня, я спешно киваю. – Ночью до города далеко, а одного на вашем дворе Франческо меня оставить не решился. Вот и остался сторожить на сеновале. Конец истории! А утром мы обнаружили Патрицию с моим братом за разговором.

– Хоть один адекватный человек! – Хантер, махнув руками, выдыхает. – Ладно… Отец волнуется, может, хватит уже вести себя как дети?

– Он – и адекватный? – невольно фыркаю я. – Хантер, я буквально нашел его на куче компоста! Он, сидя там, смотрел в небо без капли воды и с парой яблок в штанах! – Мне аж не по себе от того, что брат сразу встал на сторону Грегори. – Кто вообще так делает?

– Дай-ка подумать… Ты?

Перехватывает дыхание. А ведь он прав, я мог бы выкинуть что-то подобное!

– Но черт возьми, Грегори! – Аргументов против брата у меня нет, а Патриция зла, как ведьма на костре, поэтому я разворачиваюсь к волку в овечьей шкуре.

– Да, Франческо? – издевается надо мной он.

– Прекрати, постоянно называть меня по имени! – Я мгновенно вскипаю. Хантер делает шаг к нам, но я останавливаю его рукой.

– Хорошо, Франческо! – смеется Грегори, запрокидывая голову.

– Какого черта ты вообще рыжий! – Я уже понимаю, что несу чушь, но остановиться не могу. – Ты, значит, тоже пришел забрать у меня землю? Может, ты специально околачивался ночью в полях, что-то вынюхивал?

Улыбка мгновенно сходит с лица Грегори, оно становится потерянным. Хантер кладет руку мне на плечо, и я осознаю: меня трясет. Но некоторые мысли, к сожалению, не кажутся таким уж бредом. Кому захочется бродить по хлопковому полю ночью? По чужому полю.

– Говори, что ты делал этой ночью? – сглотнув, спрашиваю напрямик.

– Просто гулял и все! – Он прямо смотрит мне в глаза. – Я никогда бы так не поступил! Не нужно мне твое проклятое ранчо!

Грегори так повысил голос, что домашняя птица разлетелась с заборов и бросилась наутек. Его глаза полны обиды и разочарования.

– Я вынужден! – продолжает он. – Вынужден, понимаешь, сидеть в этой телеге! А ты дурак, Франческо! – Он бросает взгляд на Патрицию, потом на Хантера и добавляет суше: – Простите, что забрел к вам и переночевал на сеновале. – Снова он смотрит на меня. – Честь имею.

Он отворачивается, надевает кепи и, засунув руки в карманы, уходит прочь – в сторону выхода с поместья. Патриция качает головой и бежит за ним, предлагая отвезти его на телеге. Я же стою столбом, понимая, что перегнул палку. Грегори с таким стыдом прятал под кепи волосы, что очевидно: он стесняется своей рыжести и того, насколько похож на братьев. А что сделал я? Нагрубил, обвинил непонятно в чем.