Долиной смертной тени

— «Тройка», идём за Т–64 по правому флангу, — продолжил Мономах, — с нами в связке манёвренная группа садыков с «бардаком». У нас будет рывок километра в полтора по пересечёнке, так что соберитесь. По данным аэроразведки, мирняка в посёлках нет. Самих духов насчитали десятка по два-три в каждом посёлке. Смотрим под ноги, не по пляжу гуляем. «Тяжёлым», разделиться на две группы, работаете по команде взводных. ЗУшка работает по дальним целям на оттяжке от всех.

— Расстояние между посёлками — километр, не более, — уточнил ситуацию Камрад, — расстояние приличное и хорошо простреливается с обеих сторон. Смотрите, куда шмаляете лишний раз. Дружественный огонь по своим нам тут нахуй не нужен. Для всех, кто впереди — враг, слева и справа — наши. Бабуинам можно бежать только назад, к себе в тыл. Ту территорию мы не просматриваем. Слева по фронту их контролит разведка, справа — садыки.

— Мы с моим взводом отсюда в обход, сразу в зелёнку, — глядя на своих бойцов завершил Газолин, командир разведки, — по возможности прикрываем «Двойку» и держим линию от прорыва со стороны посёлка в зелёнку.

Только сейчас послышался надрывный рёв движка и виден силуэт ЗУ–23 на базе Урала, приближающейся к нам. Видимо, она шла к нам с опозданием, чему удивляться совсем не приходилось. Однако вместе с ЗУшкой шла колонна из пяти автомобилей: четырёх «Дозоров» и одного бронированного УАЗа командира отряда.

Заработала артиллерия. «Бог войны» и лекарство от запора во все времена около часа утюжила постройки и дворы, поднимая клубы пыли, разнося в щепки глинобитные и кирпичные стены посёлка километра три длиной и метров шестьсот шириной. Всматриваясь в экран планшета, транслирующего передачу данных с запущенного перед ударами артиллерии квадрокоптера, Камрад с Мономахом следили за организованным побегом воинов псевдохалифата из посёлков. С ними рядом находился и командир артбатареи садыков, который, наблюдая картину с высоты птичьего полёта, корректировал удары своих бойцов.

— Ну всё, с Богом! — подытожил Мономах. — Разошлись по группам!

Т–72, с закреплённым на его башне ПКТ, утробно завёлся, выпустив струю чёрного дыма. КПВТ[16] на башне «бардака» тоже внушал определённую уверенность в огневой поддержке, а «Дашка»[17] на Т–64 дополняла картину. К нашей группе добавился расчёт АТС и два бойца с РПГ–7 за спинами и партплетами с «морковками» для них.

«Самое время» — подумал я, достав из нагрудного кармана первую капсулу «лирики». Проглотив её и запив несколькими глотками воды, я засёк время, чтобы не пропустить второй приём.

— Вперёд! — крикнула радиостанция.

Передвигаясь лёгкой трусцой за бронёй, каждый для себя уже прикидывал на ходу возможное место прикрытия, если духи попадут в танк из ПТУРа, РПГ или СПГ. Активная защита на броне танков хоть и давала условный шанс на то, что машины не разорвёт на куски от первого же попадания, но всё же, очко — не кружка. Через пару минут после начала движения, ПКТ танка дал две очереди. Мне ещё не было за танком видно посёлков, как в радиостанции, висящей на груди Борзого, бегущего рядом со мной, раздался крик Камрада:

— «ЗУшка», пройдись по минарету, там наблюдатель! «Панцирь-один», во двор минарета, осколочным, огонь!

Мне уже приходилось ранее слышать звук пролетающих рядом или над головой крупнокалиберных очередей. Но услышав «фыщ-фыщ» ЗУшки, оставшейся на исходном рубеже вместе с батареей «дэшек», я инстинктивно вжал голову в плечи. Гулко ухнув, танк, за которым мы бежали, на долю секунды снизил скорость, выпуская снаряд в указанном Камрадом направлении.

— «ЗУшка», по переднему рубежу стен, бегло пройдись! — продолжала насыпать команды ЗУшке радиостанция, отзываясь дубляжом у Борзого, бегущего рядом.

Уже порядочно оглохнув от залпов танка и ЗУшки, я достал вторую капсулу и быстро сунул её в рот. Несмотря на жару, усталость я не чувствовал. Оно и понятно, почему…

Стали слышны щелчки рикошетов от пуль, попадавших в броню танка. Танк стал принимать немного влево и, подъехав к большой груде камней и ракушечника, остановился, не заглушая двигатель. Все попадали на землю, укрываясь, кто за танком, кто за грудой камней.

— АГС сюда! — Камрад появился передо мной, как из-под земли, крича «тяжёлым» мне за спину.

Я обернулся. Два бойца, тяжело дыша и обливаясь потом, волокли АГС–17. Не понаслышке зная, сколько эта дура весит, я мог им только посочувствовать. Поставив треногу у правой части заднего шасси танка, расчёт принялся устанавливать на неё тело гранатомёта.

— Давайте резче! — кричит Камрад. — Пристрел по первым двум дворам!

Покрутив маховики, расчёт АГСа сделал первые два выстрела в сторону посёлка. Внеся поправки, один из бойцов крикнул Камраду:

— Готово!

— Шахматным, по передним дворам! Огонь!

Насыпав в указанные дворы половину улитки, расчёт уже принялся было снимать гранатомёт с треноги, как рядом с шипением пролетел заряд РПГ и, чуть не задев борт танка, разорвался метрах в пятидесяти сзади нас.

— Газолин! Откуда РПГ был?! — орёт в радиостанцию Камрад.