Долиной смертной тени

— Срисовали, работаем! — ответил командир разведки. Почти сразу же из зелёнки слева от нас показались две реактивные струи, быстро направляющиеся к трёхэтажному дому, высившемуся посередине посёлка. Хлопок — и третий этаж почти полностью снесло, завесив дома вокруг клубами пыли.

— «Панцирь-один», в зелёнку! Работать по команде! — раздавал команды Камрад уже сорванным голосом. — Шилка, отставить огонь! Взвод, вдоль зелёнки, вперёд — марш!

Добежав, прикрываясь бронёй, до деревьев, которые давали относительное прикрытие, взвод стал пробираться в сторону посёлка, пригибаясь и прячась за стволами. Танк остался позади нас, развернувшись стволом в сторону посёлка, но скрывшись за деревьями. Взвод ломится между деревьев к позиции разведки, спотыкаясь и матерясь, поднимая такой шум, будто бежит стадо буйволов. Между матами никому и в голову не приходит, что мы находимся уже в непосредственной близости от противника, и лежанка его наблюдателей может оказаться прямо под ногами. Заметив фигуру с автоматом, Ваха, бегущий впереди всех, чуть было в неё не выстрелил. Увидев, как он поднимает ствол, Камрад заорал:

— Ваха, долбоёб! Не стрелять! Там свои!

Добежав до позиций разведки, бойцы остановились перевести дух и выпить воды. Я, откручивая крышку фляги и полоская рот от липкой и вязкой слюны водой, про себя отметил, что вообще не устал. Газолин, глядя на нашу запыхавшуюся свору, только и выдал:

— Ну вы, блин, даёте… Вас метров за двести уже слышно было.

— У вас как? — спросил его Камрад, выпив воды и восстанавливая дыхание.

— Да нормально. Сняли наседку с РПГ, которая по вашей броне шмальнула.

— Спасибо, Газолиныч, вовремя сработали! — улыбнулся Камрад. — А пока оставь половину своих здесь на прикрытии и давай с нами на зачистку. Пусть твои тут минусуют всех, кто будет бежать в их сторону. По посёлку идут три главные продольные дороги. Первую от зелёнки берут твои, вторую и третью — мой взвод. Держим равномерную линию движения! — продолжил взводный, уже обращаясь к нам. — Особое внимание под ноги и на окна. Душманы должны были съебаться, но расслабляться не стоит. Я с первым отделением беру вторую улицу, Гремлин со вторым отделением — третью. Пошли!

Глава 10 Урожай греха

Цена войны написана аккуратными буквами на тысячах табличек, установленных над солдатскими могилами.

Ожидая, пока урчащий сзади нас танк обойдёт зелёнку, Камрад раздавал последние указания, вглядываясь в посёлок через бинокль:

— Борзый, ты пока остаёшься здесь с «тяжёлыми», контролируете крыши и окна по этому фронту, пока мы не зайдём в посёлок. Потом сразу бегите за нами. Всё понятно?

— Понятно, командир, — ответил снайпер, — только я спросить хотел. Тебе не кажется странным, что «Тройка» молчит? За всё это время от них в эфире ни слова не было.

— Нет, не кажется, — ответил взводный, слегка улыбаясь, — всё нормально, так и должно быть. Они ещё на исходном рубеже стоят.

Протискиваясь между деревьев, подтянулся Т–72. Выглянувшему из люка командиру машины Камрад сказал, указывая направление:

— По готовности лупи фугасно-осколочным вон в ту постройку! Сразу после выстрела двигай средним ходом в разлом стен после попадания! На ходу поработай из ПКТ по стенам слева и справа от места попадания. Как зайдёшь в постройки, двигай ко второй поперечной от нас дороге и тормознись там, желательно в укрытии! Связь работает? — Командир танка молча кивнул в ответ и полез обратно, в железную утробу.

— Разобрались по боевым порядкам! — крикнул Камрад.

Газолин с группой разведки выстроили свою колонну, Камрад с Гремлином разбили взвод пополам, а Борзый с расчётом АГС и гранатомётчиками отошли к оставшимся разведосам для нашего прикрытия. Послышался лязг внутри танка. Видимо, его командир закончил давать расклад своему экипажу, и они уже приготовились к выстрелу.

— Готовность! — крикнул I азолин через плечо.

Через пару секунд хлопок выстрела ударил по ушам, и танк, немного покачнувшись назад от отката орудия, взревел двигателем и пошёл вперёд. Лёгкой трусцой за танком двинулись и мы, иногда осторожно выглядывая из-за его бортов. Заработавший ПКТ на башне Т–72 снова ударил по ушам. Из-за употреблённого мне казалось, что выстрелы я слышу громче остальных, а проёмы окон, крыши домов и разломы стен вижу чётче и ближе. Налегке добежав до первых построек посёлка, я чувствовал небывалую лёгкость в теле и азарт, как перед дракой за школой в детстве.

Проломив корпусом дувал и обвалив его, танк двинулся по посёлку. Откуда-то отчётливо понесло дерьмом.

«Усрался кто-то от страха, что ли? Вроде бы необкатанных нет. Может у Мэни снова днище вырвало?» — довольно спокойно бродили в голове лёгкие мысли.

Тут я заметил ошмётки какого-то тряпья, кусков мяса с жёлтым жиром и кишков на траках гусениц танка. Откуда шёл запах дерьма, теперь стало понятно. Догадаться, чей это ливер, не составляло особого труда — отработав ПКТ по стенам и проломив её часть, танк намотал на себя наблюдателя духов.