«Долиною смертной тени»

– Какой-то Люций Лирион. Тот человек предлагал нашей корпорации присоединиться к ним, но это… не прибыльно, идти против имперского законодательства столь открыто и куда выгоднее было вести левую торговлю. Ох, так вот. После того, как связь с ними прекратилась, я услышал, что на юге появились вы… весточка от магов пришла. Убедив нашу компанию вам помогать и связавшись с вами, я сам решил присоединиться к вам.

– Не понимаю… почему вы к ним не присоединились, а к нам с радостью?

– Они сказали, что открыто готовятся к восстанию против Империи, а это путь к безденежью. А вы такого не утверждаете. Тот ритуал… пока Империя не видит, пока вы против неё не выступите, сотрудничество с вами – выгодно.

– Чем выгодно? – громко вопросила царица.

– Мы поставляем вам товары, благостыню, а вы со временем станете нам присылать часть полученных пожертвований, по мере разрастания вашего влияния, у вас расширится торговля и вы сможете платить за наши товары. Нам осталось только заключить договор, – деловито закончил речь мужчина, подойдя к комнате, которую последнюю открывал Ариан.

– Конечно, – женщина пропустила торговца вперёд себя т вместе с ними успел зайти и разведчик, высчитывая минуты до окончания действия зелья.

Оба расположились на диване, и у женщины чуть дрогнули острые уши. Ариан взглянул на босмерку, которая налила себе бокал красного вина, тут же его осушив.

– Расскажите, а как ваши успехи по утверждению силы культа Ильгамеша, моя царица?

– Всё больше людей утверждаются в истинной вере, всё больше эльфов и зверей становятся верными нам. Пожертвования растут, ритуалы становятся всё сильнее и мощнее. И вскоре, весь град поклониться Ильгамешу, – восхищённо заявила Эизваэль, наливая себе новый бокал.

– Как же паства «нерождённых»? – аккуратно спросил торговец. – Один из «Круга» обмолвился об этом.

– Ах, если вам доверяют даже такое… да, – лукаво улыбнулась царица. – Они обитают в бессолнечных глубинах горы Каримиль, и набирают силу. Они живут в тени и правильно, ибо не нужно знать тем, кто сидит во власти, что есть сила, которая скинет их и приведёт культ наш к победе, – Эизваэль снова после вдохновлённой речи опустошила бокал и снова льёт себе вино, на этот раз вылив остатки в бутылке.

– Госпожа Эизваэль, – торговенц пододвинулся ближе к девушке. – А что вас привело к вере в Ильгамеша?

– Ильгамеш, – заворожённо начала женщина и бокал отпрянул от её налитых алым губ, чтобы она смогла рассказать о нём. – Когда сюда приплыли проповедники его, и просили аудиенции у нас, то мой муж дал им согласие… с моего указа. Как они говорили… я поняла, что в словах их истина, что-то в душе моей эльфийской ответило ярким согласием на слова их. Свобода, снятие моральных оков, занимайся и делай, что хочешь, ешь, пей и веселись. Но самое главное – Ильгамеш это путь к лорду Балу, тому принцу, который и жесток, и милостив. Он может даровать бессмертие, позволяет жить, как вздумается, и в тоже время карает слабаков… таких, как мой муж, – царица опустошила бокал и видно, немного захмелев, позволила себе вольность – запустила его в стену, и он со звоном разлетелся на части, и осколки едва не поразили Ариана, который томится у двери. – Ильгамеш… я слышу его в своих снах, я чувствую, как его благодать растекается по моим венам. Он взывает ко мне через видения. Когда придёт время, мы поднимемся, мы покажем этому миру истинную суть Ильгамеша и культа его… мой муж не понимает его, не понимает, что настанет час и придёт Ильгамеш, чтобы освободить нас всех! Он даст нас всё, а муженёк мой получит ничего! Хуже, чем ничего… он сгорит в огне нового мира!

– Ох, как же вы не любите своего мужа. Что же случилось, что вы к нему так относитесь?

– Он – слабак. Когда ему досталась власть в городе, всё он решал по словам советников, он не смел и слова перечить против того, что ему шепчут. Даже в отношениях со мной… вечно советовался с придворными магами, как себя вести. Мы даже пытались детей завести, и он вечно советовался с магами и придворной швалью, в виде знати.

– Ну, любой мужчина ищет совета. Не думаю, что его слабость это прям слабость. Он, возможно, просто очень мнительный.

– Так он… как тряпка. Вечно исполнял, что я хочу. Знаешь, Жорар, если бы я ему приказала выступить против Империи, то он согласился бы и на это, – будто бы обречённая речь девушки сменилась на вдохновенную. – В Ильгамеше же, я вижу силу. Я вижу стойкость.

– Может быть тогда, – Жорар приблизился к Эизваэль максимально близко и положил ей свою руку на оголённое бедро. – Я дам тебе ту силу и тепло?

Но реакция девушки не заставила себя ждать. Она резко оттолкнула со всей силы парня, при этом занесла кулак для удара, но тот прикрылся подушкой и её гнев моментально ниспал.

– Я тебе не портовая девка! – возмутилась Эизваэль, пьяно рассмеявшись. – Лучше скажи, недоделанный ты любовник, ты привёл сюда козу жертвенную, жёнушку свою? Кто же станет… залогом договора между нами и ильгамешевой силой?