«Долиною смертной тени»

Азариэль всё время в голове вертит то, что этот Культ как-то может быть связан с Люцием Лирионом, но всё же отвергает мысли, что отступник из прошлого имеет какое-то отношение к этому всему. Вместо этого, парня помещают иные мысли и думы, с неприятностью давящие на сердце.

– Скажите, а почему вы отправили меня к Лире? Как вы о ней вообще узнали, учитель?

– Не время тебе всё знать. Наступит пора, когда ты сам всё поймёшь.

Азариэль тихо фыркнул, но тут же понял, что не следует идти против слов того, кто обучил его многому, помог исцелиться от прошлых ран. Азариэль «израненный» канул в прошлое, вместо него на мир смотрит молодой парень, облегчённый душой… отчасти. Его сознание обременено мыслью, что же стало с Лирой… девушка, которая его не так давно целовала и смотрела влюблёнными глазами, которая готова была пойти ради него на край света, взирала на него кусками льда из глаз.

Сам парень питал к ней чувства, но в тоже время это было скорее больше чувство долга, тень любви. Она как минимум три раза спасла, а он не смог уберечь её от тлетворного действия магии.

– Колдовство культиста Ильгамеша околдовало её, – внезапно сказал Варкут’нель-Гайн. – Магию сможет разрушить только вера в Единого.

– Учитель, – голос парня задрожал, а сердцебиение усилилось. – Я бы мог быть с девушкой вместе?

Варкут’нель-Гайн сурово посмотрел на Азариэля и эльфу показалось, что наставник его сейчас пожурит и скажет, чтобы он не забивал себе голову ерундой. Уж больно тяжёлый взгляд у Варкут’нель-Гайна.

– Почему бы и нет, – дал неожиданный ответ ревнитель Единого. – Только бы закончил обучение для проповедей, да деву сию подучил закону Единого и жили бы в миру.

– Хорошо, учитель.

Азариэль отстранился от наставника, пока тот продолжал постукивать посохом по каменной дороге. Эльф встал возле гоблина, который испытывая нестерпимый голод и жажду, утирал седьмой пот с бурого лба. Но в душе Крога всё ещё остаётся энергия в разговору и он с усталостью и задором, голосит:

– Ну чё ты раскис, как мухомор заквашенный? Ты всё из-за той девки? Да ладно, не парься. Найдёшь себе другую самку… мало что ли?

– Ты не понимаешь, – покачал головой эльф. – Она спасла меня несколько раз, выручала, помогала. Трудно оторвать её от своей души.

– Да ладно тебе станется. Нашёл тоже мне трагедию. Вот когда у тебя грибной самогон разлился или бабахнул, то эт трагедию, а не твой сердечные заморыши.

– Скажи, а какая твоя история, гоблин? Ты где жил?

– Ох, да сам я с острова, где живёт множество таких златовласок как ты. Токмо ты какой-то, серебровласка, – усмехнулся Крог, пытаясь выдавить хоть каплю воды из опустевшего бурдюка. – Но ладно. Я родился в пещерке на севере того острова. Жил себе не тужил, как припёрлись злые и напичканные железяками какие-то лишенцы.

– А кто это были?

– Я не в понятках. Они лишь талдычили, что собираются тут быть поклоны какому-то шмаэдра, и куралесить. Мы с ними бились. Драка была славная, но нас сильно побили. Били всех, и мы разбежались кто куда.

– Кто у тебя родители в племени были?

– А что знаю, от кого пошёл? У нас большинство штук общими было, как и трёпка малых. Вот нарождался народ, его давай учить уму, да как жить. Да я так жил, крыс пас, пока не пришли злыдни. Вот с тех пор я и не люблю всяких тёмных, таких, как эти лишенцы Ильгомеша. – Злобно завершил фразу Крог.

– Как же ты выжил?

– Я помню себя на берегу. Меня там, пока ещё малого, нашёл златовласка, которая приютила. Не смекаю, чего она нашла во мне, но она стала тем, кем у вас называют маманей. Потом она упёрла меня с собой в Сиродил, в Анвил, где я жил более тихо, как мышка.

– Хм, куда делась твоя мать? – спросил Азариэль, поглаживая рубаху, пропитанную потом.

– Она пошла как-то на север и не вернулась. Сказала, что в Скайрим, на бой с подлизами даэдра, а меня оставила за всем следить. Не знаю, что с ней стряслось, но искать я её пытался. Она меня обучила кое-каким хитростям ваших племён, научила работать лампами. Я вот и побежал, рыскать её. Но не нашёл, – опустив морду, грустно выдавил Крог. – Чтож, я токма надеюсь, шо она в лучшем мире.

– А тебе вообще сколько лет?

– Тридцать зим я встретил. И как пять зим я без мамани. Эх, если бы встретил я её, то столько грибной самогонки наварил, вам бы на три дня хватило чтобы питься.

Азариэль притих, поняв, что не один он тут полон боли и разочарований. Эльф отстранился и стал в силу возможностей перебирать ногами, испытывая удар за ударом яростного солнца. Варкут’нель-Гайн сказал, что их цель – город Чейзгард, ибо туда ведёт его Единый. Азариэль сгущал, как него наставник говорил о том, что ранее на месте Чейзгарада жил также маленький народ-ревнитель Единого, но и он не устоял перед ордами Ра Гада, ибо разделённые они были. Два царства распались и были преданы мечу перед завоевателями и теперь о былом величии, славе и благочестии разделённого народа расскажет разве что пыль и песок.

– Вода… – прошептал Азариэль. – Мы практически всё выпили.