«Долиною смертной тени»

Они подошли к разрушенному строению, поднявшись по ступенями и обступая разлетевшиеся куски камня и изуродованные тела тех, кто стоял на защите произведения норского искусства. Взрыв был такой силы, что Азариэль до сих пор слышит писк в ушах, но неверие взяло сильнее всех остальных чувств. Каменный песок ещё не осел, как в недрах бывшей башни загорелся огонь и заполыхало что-то похожее на мерцание даэдрического портала. Азариэль и Гюнтер приготовили мечи, Гэ’эль осветила пространство зачатками магии, а ревнитель Единого обратился к молитвам.

Из пелены вышел высокорослый воин, на нём пестрит тёмно-серебристый доспех, ставший пародией на защиту славных рыцарей – это нагрудник, страшащий конусообразной мордой, рогатая череполикая маска-шлем, широкие грубые наплечники, а ноги, руки и ступни накрыты пластинами металла, превращёнными в поножи, сапоги и перчатки.

– Ильгамеш! Ильгамеш! – запели рядом стоящие сектанты. – Спаси нас! Дай нам своё благословение!

«Рыцарь» только сдержанно кивнул и поднял руки к небу, в его когтистых «лапах» зажглось что-то тёмно-синее, ласкающее пламя, а небеса мгновенно перекрасились в цвет сапфира, а из горла раздался гортанный рёв:

– Да придёт сюда моя крепость из плана повелителя моего – Хладной Гавани!

– Гэ’эль! – закричал альтмер. – Переноси нас отсюда!

Эльфийке удалось захватить всех союзников – и имперцев, и Азариэля с его учителем. Последнее, что увидел тут эльф, это как мир пожрала ослепительная вспышка, а в ушах снова раздался дикий гул.

На грани миров

Спустя три часа.

Азариэль, побитый и усталый, ожидает прихода тьмы врагов в тени разбитой статуи Молага Бала. Твари, множество дремор и даэдрических существ, стекаются к этому месту со всех краёв этого острова. Разрушенный закрытый огромным куполом амфитеатр в имперском стиле, ставший интересным бельмом среди древненордских построек, веет холодом. Сюда он забрался только чтобы спрятаться от ужасающего боя между призванными существами из другого плана, и вопящими ужасами подплана Холодной Гавани, оказавшимися здесь. Обмораживающий западный ветер, рвущийся через множественные пробоины и дыры, приносит вопли, звуки криков и запах тлена да крови.

– Тута! – раздаётся гортанный рёв воина, закованного в чёрный проклятый эбонит, и Азариэлю только и остаётся встать с мраморной ступени и его усталые пальцы сомкнулись на рукояти меча.

Он вышел к врагу. Перед ним в амфитеатр вошли три фигуры цвета вороньего крыла – это броня, подчёркивающая физическое совершенство воителей. Их клинки – одноручные зазубренные ятаганы, внутри которых пылает огонь, шлемы увенчаны двумя рогами, из-под которого вылетает гортанный рык.

– Я сожру твою душу! – ревёт дремора и бросается с мечом.

– Единый, храни меня! Единый, дай мне сил! Единый, сокруши тьму века сего! – напевает Азариэль защитные молитвы, которые усиливают его дух и тело, вливая новые силы, сердце забилось в ритме игры барабанов войны.

– А-а-а! – проскулили дремоты, отступая от Азариэля. – Я порву тебя на части! Бал ведёт меня»

– Я – длань Единого! – рычит Азариэль, привлекая существ Обливиона. – Я несу его волю!

Азариэль встретился с первым врагом, пока двое других пытаются его обойти. Меч зазвенел о даэдрический эбонит, выбивая снопы искр, бросая вспышки света на холодный бледный мрамор. Парень прыгнул назад одновременно нанося нисходящий удар и лезвие рассекло шею дреморе. Тот обхватил горло руками, и меч его со звоном рухнул на пол.

Парень хватается за набедренный маленький посох, данный Гюнтером, выставив его на приближающегося сбоку врага. Магия на концу сконцентрировала огонь, и воля альтмера превратила его в пламенный шар, сформировавшийся на конце и ударивший в нагрудник чудовища, оплавивший его и превративший в раскалённый кусок металла.

В амфитеатр пожаловало ещё четверо дремор в мантиях, бросившихся в бой. Они ревут, орут и проклинают Азариэля, но воин непреклонен. Он наносит первый удар, отбивая выпад третьего экипированного в металл монстра, шаг назад и глаза устремляют взор на то, как трое обходят колонны. Выпустив шар огня альтмер поджигает двоих нечестивцев, выжигая их плоть и развеивая опалёнными кусками ткани одежды противника. Азариэль переводит магическую палку и оставшегося изводит с этого плана магической атакой, а затем шар огня ударяется в колонну, за которой спрятались две дреморы. Меч облачённого в доспехи воина рассекает древо и посох сухими щепками упал на стол.

Второй выпад пришёл на клинок Азариэля, и приложив максимальное усилие он отбивается от него. Без лёгкости Азариэль отбивает третий выпад, и два клинка снова засыпали пол потоком искр. Азариэлю снова приходится отступать вглубь амфитеатра, где раскидано множество тел дремор, уничтоженных приливной волной хитина и когтей. Слишком быстро сдавая позиции, он переносится к центру, отбиваясь от множества атака и переходя в контрнаступление его клинок пробивается сквозь блок дреморы и с лёгкостью лишает того жизни ударом в грудь, прорвав мантию.

– Ты ещё не устал? – прорычал дремора. – Ты ещё не желаешь сдаться?