Долог путь до Академии (СИ)

Лошадь для Троя нашлась на удивление легко. Правда, на вороного мерина-тяжеловоза с выражением обречённой покорности судьбе на усталой морде уже нацелился было какой-то торгаш, но вида тролля, восхищённо хлопающего коняшку по спине, тот не выдержал и сбежал, а барышник оказался просто чудо, до чего сговорчив, и немедленно уступил наёмникам ту сумму, с которой обычно только начинался ожесточённый торг.

— Я смотрю, выгодный ты напарник, — полушутя сказал Марк.

Трой ухмыльнулся во все свои крупные, длинные, даже на вид очень острые зубы. Он уже знал, как на большинство человеков действует такая улыбка. Только Ястреб, наверное, и мог остаться к ней равнодушным, да маленькая шаманка захихикала вместо того, чтобы завизжать. Но это надо было вырасти в драконьем гнезде, чтобы хихикать над ухмыляющимся троллем. Больше это никому в голову не приходило.

А вот в обоз их взяли без большой охоты, и тролль тут был ни при чём. Просто какая-то разбойничья атаманша с дивным прозвищем Мясничиха, по словам купца, «совсем одичала у себя в лесу и кидается на всё, что шевелится», и в таких условиях брать с собой незнакомых людей, а тем более нелюдей желающих было немного. Положение не спасли даже гильдейские жетоны: «Их можно и с трупов снять», — купца убедил только контракт с печатью Гильдии.

— А почему король не пошлёт солдат прочесать лес и перебить разбойников? — удивилась Ариана. — Ведь торговле же очень вредит, когда дороги так опасны.

— И откуда ж вы такая умная, сударыня? — насмешливо поинтересовался купец.

— С Золотого Нагорья.

— А-а, — протянул он с таким видом, что ей немедленно захотелось врезать ему в челюсть. Так, чтоб зубы клацнули. — Ну, тамошний барон на драконье-то золото какое хочешь войско наймёт. В краснолесской казне денег поменьше.

— Или ваш король думает о своих подданных поменьше, чем д… барон Драконлинг, — буркнула Ариана, до глубины души оскорблённая предположением, будто дядя тянет деньги со своего чешуйчатого супруга. Нет, возможно, тот и правда давал деньги на строительство укреплений или на оружие, но уж на разбойничьи шайки дядя всегда охотился лично и с большим удовольствием. Ну, не любил он бездельников, способных только отнять чужое. Очень не любил. А уж какой довольной возвращалась из таких походов тётушка Грета… прямо молодела на глазах. Только редко им удавалось размяться — леса на Золотом Нагорье были прекрасные, обширные, густые, но разбойники всё же их избегали: ну его, этого барона, с его егерями-оборотнями, от которых ни в каком лесу не спрячешься.

*

В Щучьем Носу пришлось провести почти неделю вместо предполагавшихся двух-трёх дней, и Ариана с беспокойством подумала, что этак они могут и не успеть к началу учебного года. Теперь она понимала, почему Ястреб торопил её с отъездом: слишком мало королевства-княжества, через которые они ехали, напоминали родное Золотое Нагорье. Одни дороги чего стоили, которые никто не чинил и не охранял. А вот интересно, — думала Ариана, — у нас так же станет когда-нибудь? Пока дядя жив, конечно, нет. И Тристан тоже вряд ли наймёт сотню-другую солдат охранять замок, оставив леса и дороги разбойникам. А потом?…

Одно было хорошо — погода наладилась окончательно, началось настоящее лето. Только кожаную курточку с кольчужными заплатками Ястреб не позволял снимать в дороге ни в какую жару, но в полдень они обычно сидели в каком-нибудь трактире, где было полутемно и прохладно, а после париться в тяжёлой и душной куртке приходилось два-три часа в день, пока солнце ещё высоко. Но тут наёмник был неумолим, оставалось только покориться его желанию доставить заказчицу в назначенное место живой и здоровой.

Хутора понемногу пропадали, сёла становились крупнее, но реже и обзаводились высоченными бревенчатыми оградами, рощицы теряли прозрачность, превращались в бронзовые сосняки с роскошными зарослями лещины и жимолости понизу, изредка перемежавшиеся смешанными не менее густыми перелесками и совсем уж непроглядными ельниками. Теперь, чтобы спрятаться в кустах для важного и неотложного дела, достаточно было отойти на пару шагов с дороги. Но теперь тем более приходилось терпеть до обеда, а потом до ужина, потому что исчезать с глаз наёмников даже для важного и неотложного дела нечего было и думать: Ястреб стал напряжён и совсем уж неразговорчив, и даже Трой поддерживал лёгкую болтовню обо всём и ни о чём, цепко оглядывая придорожные кустарники с немалой высоты своего Аспида (у замученного тяжкой жизнью мерина действительно оказался тот ещё характер, не только угольная масть, но горный тролль — это даже не рыцарь, у него не забалуешь и не повыделываешься).

Впрочем, Ариана и сама подобралась. Напряжение и опасливое ожидание можно было пощупать руками — до того возчики и охрана были уверены, что без нападения не обойдётся. И когда бронзовая красавица с пышной кроной начала заваливаться поперёк дороги, никто, кажется, уже этому не удивился.