Долог путь до Академии (СИ)

Когда заранее подпиленное дерево начало падать на дорогу, Марк привычно вскинул руку с щитом, готовый прикрыть девицу, и зашарил глазами по верхушкам сосен, отыскивая насесты для лучников. Чего он точно не ожидал, так это синеватого светящегося шнура, хлестнувшего по падающей сосне, так что ветки, куски коры и клочья хвои брызнули во все стороны, а сам ствол, отброшенный ударом молнии, повалился не поперёк дороги, а на собратьев вдоль неё, ломая им ветки. Что-то тёмное, нелепо раскоряченное с придушенным воплем рухнуло, сбитое со своего укрытия, но с противоположной стороны дороги свистнула стрела, и Марк еле успел подставить щит. Кто-то из разбойников совершенно справедливо решил, что первым делом надо устранить колдунью, и только чутьё старого наёмника спасло девчонку от стрелы в спину. Она резко обернулась на тупой, глухой удар по щиту, в глазах полыхнуло зелёное пламя, в ладонях — синее, и ещё один стрелок полетел вниз, на этот раз молча.

Но из леса уже с воплями и улюлюканьем бежала толпа, размахивающая самым разным оружием, и Марк, подхватив поводья мажьей кобылки, дал шпоры своему коню. Дерево упало почти вдоль дороги, на неё легла только самая верхушка, которая всадникам точно не была преградой, и хоть маячили там трое здоровых мужиков с алебардами, от вида каменного тролля с улыбкой во весь зубастый рот и с ятаганом наперевес, сердца дрогнули даже у бывалых разбойников, а молния, шарахнувшая по придорожным кустам (то ли рука у девчонки дрогнула, то ли наоборот, нарочно она ударила по кустам, на предмет нет ли там ещё кого), прибавила им прыти.

Лошади без понукания неслись вперёд, не имея никакого желания задерживаться в таком шумном и беспокойном месте. Девица вырвала повод своей кобылки у Марка, он не возражал — ему свободная рука была нужна, чтобы прикрывать ей спину щитом от вполне возможных новых лучников. Кажется, маленькая колдунья пыталась повернуть, но зажатая между двумя другими лошадьми, Медяница только жалобно мотала головой. Марк оглянулся: вьючная лошадка по собственному почину скакала следом, хоть тролль и успел в какой-то момент отмахнуть ножом её повод, привязанный к его седлу.

В конце концов их вынесло на просторную солнечную опушку, переходящую в овсяное поле, Марк пустил коня шагом, давая ему постепенно успокоить дыхание, тролль приотстал немного и поймал за обрывки поводьев вьючную лошадь, а девица завопила:

— Вы зачем меня оттуда утащили?! Мы же должны были помочь обозникам!

— Это с какой радости? — поинтересовался Марк. — Они нас в охрану не нанимали, ещё и с нас деньги содрали за место. Я, сударыня, нанялся вас доставить к магикам, а не лежалую муку — коротышкам, мне за это заплатили, вот это я и делаю.

— Но их же там поубивают!

— И что? — вдруг сказал молчавший до сих пор Трой. — Они мужчины и воины, маленькая шаманка. Если без тебя их убьют, значит, надо было им сидеть дома и прясть вместе с женщинами.

Девица онемела. Марк, честно говоря — тоже. До сих пор тролля он считал туповатым, но кажется, пришло время пересмотреть своё мнение.

========== Глава четвёртая, в которой Ариану одевают, как положено приличной девушке ==========

— … А у Мясничихи в шайке ведьма была. Как пошла она молоньями лупить, так пятерых сразу наповал, во как.

— Ага, дочка это ейная.

— Какая дочка! Сын у Мясничихи был, и того повесили о позапрошлом годе.

— И ничего не повесили, а четвертовали, с тех пор Мясничиха и совсем того… взбеленилась. Всякий страх потеряла.

— А то он у ней был, страх-то.

— Ну да, так и есть, сына казнили, а таперь вон дочь подросла, мажеское отродье. Вся в матушку, такая же кровопийца…

Девица уже рот приоткрыла, чтобы гневно возразить болтливым недоумкам, но Марк крепко наступил ей на ногу под столом, так что она только охнула. Глаза у неё опять сверкнули опасной зеленью, но дурой она, как ни крути, не была, так что они втроём молча доели своё рагу, чинно расплатились и не спеша вышли из харчевни.

Городишко был маленьким, все его лавочки-мастерские вполне умещались на одной улице: побогаче — в центре, победнее — к окраинам. Марк углядел вывеску с ножницами и мотком ниток и поволок свою подопечную туда.

— Вот этой сударыне, — сказал он чернявенькой, очень даже ничего такой хозяйке, — что-то бы поприличнее для верховой езды, а то мальчишка мальчишкой. Лучше бы уже готовое, — он кинул на стол с какими-то лоскутками серебряную монету, та покатилась, но хозяйка ловко прихлопнула её ладошкой.