Долой стыд

Ничего вперёд, конечно, я ему говорить не буду, это бессмысленная жестокость. Начнёт изводить себя и меня, стенать, что мы не готовы, торговаться за отсрочку и наконец, объятый ужасом, потеряет эрекцию. Пусть лучше потом пару дней покричит и успокоится. Мы ведь поженились, правильно? Чего ещё он мог ожидать?

Я очень старалась, в доме всё шло как по рельсам, и Максимчик странно присмирел, словно сдался. Что-то подкосило его, не имеющее отношения к нашей семейной жизни, но он по-прежнему не собирался это обсуждать, хотя стал внимательнее и мягче, а я, натыкаясь на стену, тоже ничего не говорила. Так мы, внутри невесёлые, из кожи вон лезли, показывая друг другу, как у нас всё распрекрасно.

Я скучала по Фонду, по Петру Николаевичу — которому звонила, но бедняжка, совершенно раздавленный, не стал со мной разговаривать. Простите, сказал, Алечка. Простите, что так вышло. Пётр Николаевич, говорю, миленький, вы-то чем виноваты, особенно передо мной? Я была так счастлива! Ах, говорит, неважно, потом поймёте. И всё, попрощался, а в следующий раз просто не взял трубку, и все сведения — дедушка жив, у дедушки депрессия — я получала по Скайпу от Павлика.

Павлик неожиданно и за считанные дни изменился. Теперь это был подчёркнуто циничный, опалённый разочарованием, лишь внешне молодой человек — гладкое лицо, душа в шрамах. (Думаю, он предпочёл бы шрамы на более видном месте, чтобы уж точно никто не ошибся.) Когда, очень осторожно, я сказала, что жертва интриг, амбиций и государственного произвола всё же не он, а его дедушка, Павлик ответил, что женщины верят только видимости, а видят только то, что могут пощупать. С дедушкой ничего не случится, довольно агрессивно сказал он, у него всегда были связи. Всё это — комедия для телевизора; в противном случае, как ты понимаешь, я бы никуда не уехал. Я не очень понимала, тем более что телевизор закрытие Фонда проигнорировал, но воздержалась от провокаций. (Это Кирюша так говорит, когда не хочет слушать: «Воздержись от провокаций». ...Нет, про Кирюшу не буду.)

Тем временем декабрь подошёл к концу, и тут Максимчик меня удивил и порадовал. Я сказала, что на тридцать первое мне выпал выходной и мы можем на пару дней поехать за город, а он говорит: нет, лучше встретим дома, гостей позовём. И уточняет, видимо, испугавшись, что я соберу толпу продавщиц: я приведу друга, а ты — свою девушку для музеев. У неё парень есть? Нет, говорю, парня нет, и с другом ты чудесно придумал, и до чего всё удачно совпало. (Наконец-то, думаю, всё у нас налаживается, что значит терпение и труд.) Купила ёлочку, достала с антресолей игрушки — давно их приметила во время уборки, — квартира надраена, паркет натёрт, всё сверкает, сияет, от елочки пахнет Новым годом, и наряжали мы её вдвоём.

Машечка, мне кажется, была рада приглашению, хотя сперва немножко поломалась. (Ну это не очень хорошее слово; в случае Машечки, наверное, и неправильное. Она не то чтобы ждала, что её будут уговаривать, а словно удивлялась про себя, как это о ней вспомнили и, отнекиваясь, давала мне возможность передумать. Пришлось сказать твёрдым голосом: я на тебя рассчитываю.) Она так из-за чего-то грустила, бедняжка, но не откровенничала. Или это я не умею задавать наводящие вопросы? Большинству людей, если они хотят о себе поговорить, наводящие вопросы ни к чему: они всегда могут сказать «да, кстати» и перевести разговор в нужное русло. Я спрашивала у Машечки «как дела», «что с работой», «куда ходишь», она отвечала с запинкой, и оставалось только гадать, смущение это или нежелание вдаваться в подробности.

— А кто ещё будет?

С моей стороны, говорю, никого, а Максимчик позвал пару друзей, которых я не знаю, так что поможешь справиться. Свадьбы не было, знакомить он меня ни с кем не знакомил — хорошенькое положение для молодой жены.

Я не сказала, что друг будет один, чтобы Машечка не подумала, что специально для него мы её и приглашаем. Более того, я сказала правду: из-за этого неведомого друга я сама нервничала. Спрашиваю у Максимчика: что за человек, к чему готовиться? Не беспокойся, не вегетарианец. Очень хорошо; но всё-таки? Вы давно знакомы? Не друг детства, если ты об этом; лицом в салат не упадёт. Да, думаю, всеобъемлющая характеристика друзей детства. А с девушками у него как? А твоя Машечка что, кривая-горбатая? Моя Машечка, говорю, красотка каких поискать, особенно когда захочет, но ей требуется соответствующая среда, как знатоку современного искусства и интерактивных подмигиваний. Подмигиваний каких-каких?! И нечего, говорю, смеяться. Интерактивные подмигивания — важная часть дискурса. Зайка, ты что, подавился? Сейчас водички налью.

Кирюша вот тоже закатывал глаза, когда кто-нибудь (чаще Машечка, но и Станислав Игоревич тоже) произносил это слово. Оно очень... как сказать?.. опознавательное. Как георгиевская ленточка. Я ему это сказала, и он... Нет. Нельзя мне вспоминать.