Долой возраст, к чёрту дом!

Спустя некоторое время я развелся, и мне пришлось бросить все на Гавайях и вновь начать новую жизнь на материке. Но куда я мог податься? За все эти годы я настолько отстранился от своей семьи, что теперь мне в буквальном смысле слова некуда было идти. Я попросил сестру приютить меня. И, хотя мы общались довольно мало во взрослом возрасте, она, не задумываясь, пригласила меня переехать в свой новый дом и гостить у нее, сколько я захочу.

«Вы знаете, что у вас билет в один конец до Ньюарка, штат Нью-Джерси?» – удивленно спросила меня сотрудница «United Airlines». Дело было в международном аэропорту Гонолулу, я сдавал в багаж две огромные спортивные сумки, в которых лежали все мои вещи, которые я оставил себе после развода. «Сейчас конец февраля, и там еще холодно», – добавила она.

«Да, я знаю», – промямлил я.

Мою сестру недавно перевели в главное управление Ньюарка (на самом деле находившееся в Морристауне, поскольку Ньюарк, видимо, был слишком опасным местом даже для секретных служб), и она прибыла в Нью-Джерси на пару недель раньше меня. Я вошел в ее двухэтажный дом, являвшийся частью старого поместья и находившийся в двух кварталах от их штаб-квартиры. После переезда дом был заставлен коробками. Пробираясь между ними, сестра вышла мне навстречу и поприветствовала меня.

У меня ничего не было: ни машины, ни работы, ни друзей, ни чувства собственного достоинства. Развод лишил меня всего. Я распаковал коробки сестры и расставил вещи в ее новом доме. Кроме того, я попытался разобраться с тем багажом эмоций, который привез с собой. Когда Стейси приходила с работы, мы выпивали по баночке пива и расслаблялись. По понятным причинам, ее работа была постоянным стрессом, даже когда она не охраняла президента.

Всемирная паутина тогда еще не получила столь широкого распространения, но преступники уже пытались использовать ее в своих целях. Моя сестра интересовалась компьютерами, поэтому ее взяли в новый отдел секретной службы – отдел по борьбе с электронным мошенничеством. Когда через несколько месяцев я съехал от Стейси и покинул Нью-Джерси, она работала над операцией под названием «Киберловушка» и выслеживала преступников с помощью электронной доски объявлений. Благодаря проделанной ею работе в семи штатах были задержаны интернет-мошенники, а также раскрыта сложная схема телефонных краж, которая ежегодно приносила преступникам около 3 миллиардов долларов.

Последние 11 лет своей работы в секретной службе Стейси провела в Вашингтон Ди-Си, где занимала различные должности. В течение этого времени она вела дела 15 президентов других стран (в том числе Индии, Уганды и Никарагуа) и девяти президентов США. Она спокойно курила сигары с сандинистскими повстанцами в горах Никарагуа и так же непринужденно отправлялась на аудиенцию к королям, президентам, главам государств или папе римскому. Она была крепким орешком, настоящим сорванцом и моим героем.

И я потерял ее. Мы все потеряли ее, но никогда не говорили об этом. На самом деле, мне казалось, что мы потеряли ее дважды: первый раз, когда она умерла, и второй раз, когда мы продолжали хранить молчание, которое убило все воспоминания о ней. Вместо того чтобы заполнить образовавшееся пространство историями ее жизни, мы заперлись в собственном горе.

Перед смертью мой отец так и не поделился с нами тем, что он чувствовал после смерти Стейси. Каждый раз, когда я пытался расспросить его об этом, он закрывался. Он ушел из этого мира, но так и не смог поговорить об этом. А хочет ли мама вспомнить о своей любимой дочери? Или она молчала все эти годы только потому, что отец так и не смог смириться со смертью Стейси?

Я очень хотел поговорить с родителями о Стейси, но знал, что за все эти годы мы сильно отдалились друг от друга. В этом была наша общая вина. Мы слишком долго жили отдельно. Смерть Стейси разрушила множество стен, которыми я отгородился от родителей, но даже этого было мало. Мы не знали, как вести себя в таких ситуациях, у нас не было инструкции, в которой было бы написано, как пережить одиночество, печаль и боль. И так было до тех пор, пока мы не встретили Рика и Джо.

* * *

В течение всех трех недель в Форт-Майерс, когда мы с Рейми возвращались с наших утренних прогулок, мы заставали маму и Джо сидевшими в стеклянном домике около фургона. Они разговаривали. Мы не мешали им. Они обе пережили то, что ни одна мать не захочет испытать. Иногда они молчали, а иногда теплый бриз сквозь открытые окна доносил до нас обрывки их разговора. Горе, решимость и вера сплотили их.