Должники

-- Ой, до чего я люблю Воскресенскую, -- вздохнула Мария и вытащила из кармана носовой платок. – Так душевно поет романсы, аж до слез пробирает! – она вытерла заплаканные глаза, деликатно высморкалась в платочек, посмотрела на немого. – Понравилось? – и остолбенела. -- Господи, милый, да что с тобой?! Тебе плохо? – он отрицательно покачал головой. – Как нет?! Ты же белее этой стенки! А завтра выписка. Что ж я, дура, наделала! Да если с тобой что случится, никогда себе не прощу, – она бросилась к шкафу, распахнула дверцу, схватила с полки тонометр. – Ну-ка, давай давление померяем, что-то, братец, ты мне не нравишься, -- он протестующе замычал. – Нет-нет, никаких разговоров! Расслабь руку, замри, --  тогда немой показал жестом, что хочет писать. – Не мешай, -- отмахнулась медсестра. Закончила манипуляции с тонометром, только потом спросила. -- Хочешь что-то сказать? Сейчас дам ручку с бумагой.

И он написал крупными корявыми буквами: «Я ВСЕ ВСПОМНИЛ!»

               

х х х

«И аз воздам».

1995 год, Сибирь

Аренов поселился на окраине Братска, небольшого городка, известного всей стране своей ГЭС,  дающей людям работу, свет и стабильность. Последнее было для него самым необходимым и ценным. Небольшой деревянный дом Кондратьевых стоял на отшибе. Внизу река Ангара, рядом лес, до ближайших домов минут двадцать пешком – идеальное место. Когда-то здесь был рабочий поселок, потом ветхие дома и бараки снесли, на их месте построили новые, двухэтажные, кирпичные, с отдельными квартирами и всеми удобствами. Бревенчатый домик откомандированной в Афганистан медицинской сестры эти изменения не затронули. Низкий покосившийся частокол со скрипучей, болтающейся на одной петле калиткой, проваленное крыльцо, облупившаяся голубая краска на ставнях, наглухо закрывающих окна, в сенях затхлый запах, говорящий о том, что дом перестал быть кому-то нужен.

-- Тут руки приложить, конечно, придется, -- бодро просветил нового жильца старший лейтенант в милицейской форме. – Николай был отличным хозяином, это он своими руками все строил, один. Ну, наши ребята иногда помогали, не без того, естественно. Золотой был мужик! И семья у него была правильная. Все рухнуло, когда он на эту сволочь в переулке наткнулся. Мария еще долго держалась, работала в больнице, сына одна растила, дом в чистоте содержала, – он осторожно обошел проваленные ступени, держась за перила, бочком поднялся на крыльцо, открыл ключом дверь. – Да ты проходи, не стесняйся. Пока Маша не вернется, теперь ты тут за хозяина будешь, -- вошел в дом и присвистнул. – Мать честная, вот что значит дом-сирота! Ну, ничего, мужик, справишься. Небось, стосковался по мирной работе? – бывший военный летчик согласно кивнул. – Значит, Мария правильно сделала, что тебя сюда запустила. На, -- вручил ключ, -- владей! А обустроишься, приходи. Пропишем, с работой поможем. Преступников ловить, конечно, не будешь, но на жизнь заработать дадим. Маша написала, что вы  военный летчик в звании майора, так? – неожиданно перешел он на «вы» и получил в ответ утвердительный кивок. – Отлично, значит, должны разбираться в машинах. Я, конечно, имею ввиду, не боевые самолеты, а гражданские автомобили, -- Аренов улыбнулся. – Понял, считайте, работа у вас уже есть. Тесть мой заправляет автосервисом, пойдете к нему? – немой поднял большой палец правой руки. – Отлично, он как раз механика толкового ищет. Думаю, сговоритесь. Ну, все, вы тут трудитесь, а я пошел.  Если по дому какая подмога будет нужна, свистните. Придем, поможем. Удачи!