Должники

-- Не трогай ничего, -- повторил Саша, -- пусть будет так.

-- Тебе нравится? Сама шила, -- похвасталась швея.

-- Очень, -- было очевидно, что на платье ему плевать. – Ты – просто красавица, -- в серых глазах вспыхнули огоньки, от которых на Тонечку полыхнуло жаром.

Она сделала шаг навстречу и вдруг заметила за спиной мужа знакомую голову в дверной щели. У хозяйки разом испортилось настроение: любой гость сейчас бы только мешал, особенно этот.

-- Привет, -- улыбнулся Олег. – Прошу извинить за вторжение. Я понимаю, что принимать гостей тридцатого декабря да еще незваных, для любой хозяйки – пытка. Но все претензии – к твоему мужу, это он меня затащил.

-- Тонь, сообразишь что-нибудь? Мы голодные, как звери! Но у нас все с собой, -- поспешил добавить легкомысленный хозяин, – ты только по тарелкам раскидай. Между прочим, некоторые уже вовсю празднуют, а нам, что, нельзя?

-- Кто празднует?

-- Да почти весь город! Народ еще на прошлой неделе гулял, -- весело просветил муж, перехватывая у приятеля раздутые сумки.

-- Двадцать пятое декабря – католическое рождество, -- невольно улыбнулась Тонечка, зараженная радостным возбуждением. От Саши приятно пахло морозом, елкой и одеколоном, который она недавно ему подарила. – Инга говорит, в их семье это самый большой праздник.

-- А в нашей семье любой календарный день – праздничный, потому что с такой женой даже понедельник, как воскресенье, -- подлизнулся к жене Аренов. -- Тебе помощь нужна или мы с Олежкой можем потравиться на свежем воздухе?

-- Травитесь, -- снисходительно позволила хозяйка, подпихивая хозяина с гостем к двери. – И не заходите, пока не позову, я переодеться должна.

Вечер на удивление вышел приятным. Олег не занудничал,  не пялился, как обычно, удавьим взглядом. Прощаясь, он многозначительно ухмыльнулся и подмигнул.

-- Может, ребята, наступающий год станет для нас разлукой. Не знаю, как вам, а мне будет жалко, если вы отчалите.

-- С ума сошел?  Мы ж только причалили, и никто не собирается нас перебрасывать. Да нам и самим никуда неохота отсюда срываться, правда, Тошка? Вот только бы нормальное жилье получить. Слушай, Воронов, -- хлопнул себя по лбу Александр, -- ты же у нас при штабе, все новости должен знать первым. Если что услышишь насчет квартиры, шепнешь? Мне, правда, командир намекал, но пока это только намеки.

-- Заметано. Ладно, пойду. Увидимся завтра, -- он посмотрел на часы. – Тьфу ты, черт, сегодня. Ну, пока, -- и выдвинулся, наконец, за порог.

-- Я люблю тебя, -- сказал Саша, едва за гостем закрылась дверь. – Иди ко мне.

-- Как можно быть таким транжирой, Аренов? – она медленно расстегивала пуговицы кофты, не спуская с мужа глаз и не трогаясь с места. – Из-за тебя мы профукали целый вечер.

-- Зато впереди у нас целая ночь.

                х                х                х

Под такой снегопад бывшая южанка попала впервые. Крупные хлопья норовили залепить рот, осесть на ресницах, чмокнуть мокрым холодом в щеки и нос – ни смотреть, ни спросить, ни ответить. Впрочем, за Сашей она готова идти молча, вслепую. Когда рядом такой человек, жить на свете гораздо проще.

-- Не замерзла? – рука в летной перчатке бережно обхватила за плечи. – Слушай, Тошка, давай тебе шубу новую купим? – задал муж второй вопрос, не дождавшись ответа на первый. – Олег говорил, в военторг каракулевые завезли. А что, отличная идея! Согласна? – «Лучше кровать купить, эта узкая да еще скрипит», -- хотела ответить счастливая Тонечка, но промолчала, только кивнула с улыбкой. – Значит, договорились! – весело подытожил глава семьи и неожиданно удивленно присвистнул. – Ты смотри – Воронов! Он же собирался Новый год в кабаке встречать. Ай да Олежка, не вытерпела все ж таки душа, к своим потянуло.

У входа в Дом офицеров топтался штабист. Непокрытая голова со снежной макушкой, кургузое черное пальто, из-под поднятого ворота выглядывает клетчатый шарф, черные брюки со стрелками, кожаные туфли на тонкой подошве – при взгляде на этого неприкаянного беднягу, который пыжился выглядеть щеголем, Тонечку охватила жалость. «Как можно так надолго оставлять собственного мужа? – мысленно возмутилась она беспечностью невидимой вороновской жены. – Допрыгается, что Олег найдет ей замену. А он, кажется, уже для этого созрел, потому что вечно один. Некому ни пуговицу пришить, ни приласкать, даже поругаться не с кем. Худой, неухоженный – хуже бездомного пса. Вот уж точно: женился, как на льду обломился».

-- Привет, Ворон! Изображаешь снежного человека? – пожал Саша протянутую руку. – Почему здесь? Там, по-моему, народ уже вовсю веселится, -- кивнул он на празднично украшенный гирляндами вход. – Ждешь кого?

-- Вас. Жене вот твоей хочу пожелать успеха, хотя и козе понятно, что Антонина Аренова выступит лучше всех. Правда, Тонечка?

-- Спасибо, мне бы твою уверенность. Вы извините, ребята, я побежала, еще переодеться надо успеть, -- дебютантка торопливо клюнула одного в щеку, приветливо кивнула другому, подхватила пакет с платьем и рванула к дверям.

-- Ни пуха, ни пера! – полетели в спину два голоса.

-- К черту!