Должно быть, любят герцогов (ЛП)

“Ах, и этот джентльмен лебедь  шантажирует эту леди лебедь по пути вокруг озера?” Она затаила дыхание. Что он имел в виду? "Долго и счастливо" в общем означало "навсегда". Или это просто были разговоры о лебедях?

“Я верю, что он мог бы. Лебеди склонны к шантажу, ты же знаешь”.

Этот ответ, к сожалению, не ответил ни на один из ее вопросов. Ее сердце стучало в ушах. “Девон, к чему это ведет?”

“Я надеялся попасть вон в ту рощицу, где я мог бы поцеловать тебя незамеченным”, - предложил он, указывая на ближайшую группу деревьев.

“Нет, я имею в виду это ... Что бы это ни было между нами”.

“Я не уверен, если честно”. Он провел большим пальцем по тыльной стороне ее ладони, лежавшей на его руке. “Означает ли это, что я не могу заинтересовать тебя в "роще деревьев”?"

“Ты хочешь ... гм ... жить как лебеди?” - спросила она, не уверенная, как произнести слова, которые в данный момент действовали ей на нервы.

“То, чего я желаю ... есть определенные оговорки между мной и тем, чего я желаю. Это довольно запутанная история, и в настоящее время я не уверен в финале, ” ответил он, и его глаза потускнели от их веселого состояния, которое было минуту назад.

“Что это нам дает?” Ее голос прозвучал как скрипучий шепот из-за страха услышать ответ на свой вопрос.

“Я не знаю, Лили”. Он повернулся, отпустив ее руку, и посмотрел ей в лицо. “Все, что я знаю, это то, что в этот день я ничего так не хочу, как быть здесь, с тобой, или, скорее, в упомянутой ранее роще деревьев”, - поддразнил он.

Почему бы ему не отнестись к этому разговору серьезно? Если бы он желал только ее губ, ее тела, то это то, что она дала бы ему. Она огляделась и никого не увидела в их части парка в это время дня. Поднявшись на цыпочки, она поцеловала его. Это был краткий поцелуй — все, на что она отважилась в общественном парке, — но когда их губы встретились, восхитительное тепло наполнило ее.

Она хотела доказать свою точку зрения поцелуем. Затем она планировала сказать ему, чтобы он продолжил их дискуссию без упоминания поцелуев в роще деревьев. И все же, сейчас, ощущая его вкус на своих губах, все, о чем она могла думать, это снова поцеловать его.

Он скользнул руками по ее талии, притягивая ее ближе. “Лили, я так же сбит с толку этим, как и ты. Я так долго злился на тебя, а теперь...” Он покачал головой. “Разве мы не можем насладиться обществом друг друга сегодня и решить, что это значит позже? Мне нужно время, чтобы разобраться в некоторых вещах”.

Она кивнула в знак согласия, все еще желая получить больше ответов, но зная, что у него их тоже нет. В чем ему нужно разобраться? Возможно, в его жизни нужно разобраться, но и в его чувствах к ней тоже. Что он думал о ней сейчас, без гнева? Нежность, возможно, дружба? Что касается ее, то ее чувства были немного сильнее. Она любила его.

О боже, она любила его!

Она не была уверена, когда это произошло, но знала, что это правда. Но что он чувствовал к ней? Она была уверена, что достаточно скоро найдет ответ на этот вопрос. Сейчас ей было любопытно, что он будет делать, оказавшись в укрытии этой рощи.

Четырнадцать

Лилиан вошла в дом, напевая невнятную мелодию. Ее сердце было наполнено солнечным светом, лебедиными песнями и Девоном. Сняв шляпку и перчатки и бросив их на стол, она улыбнулась своему отражению в маленьком зеркале. “Натаниэль, ты дома? У меня было самое чудесное утро!” Она сделала несколько шагов в заднюю часть дома, продолжая: “Я должна рассказать тебе об этом”. Слова замерли у нее на губах, когда она завернула за угол в библиотеку.

Соломон стоял у окна, выходящего в сад перед домом. Его темные волосы были зачесаны назад и, казалось, сливались с темным воротником сюртука, делая его похожим на высокую тень, цепляющуюся за портьеры. Натаниэль поднялся со своего места за столом, когда увидел, что она вошла. Он выглядел бледным. Что случилось?

“Лилиан, проходи”, - предложил Натаниэль напряженным голосом, указывая на стул напротив своего стола.

Она вошла в комнату и медленными шагами направилась к креслу, на которое он указал. Всего несколько мгновений назад казалось, что улыбка застыла на ее лице, но теперь она исчезла, когда ее место заняла озабоченность. “Натаниэль, что-то не так?” Когда он замолчал, она переключила свое внимание на другого брата. “Соломон, что-то случилось?”

Она молча ждала, пока Соломон повернулся и подошел к столику в углу, уставленному графинами, наливая в бокал темный ликер. Закончив, он закрыл хрустальную пробку и взболтал жидкость в бокале так, чтобы она была освещена окном. Повернувшись, он сказал: “Лилиан, у меня сегодня есть повод для празднования”.

“Празднование чего именно?” Она не могла дышать. Ее ладони вспотели, когда она сидела и смотрела на Соломона. Он был чем-то доволен, слишком доволен.

“У тебя тоже есть повод отпраздновать, дорогая сестра. Но поскольку для леди недопустимо употреблять спиртное, я подниму тост за тебя.” Он поднял свой бокал и сделал глоток.

“Почему?” - спросила она, страшась его ответа.

“Сегодня радостное событие, Лилиан. Сегодня мы празднуем твою помолвку”.