Должность во Вселенной. Время больших отрицаний

…И вот снова они вдвоем, Бармалеич и Климов, Варфоломей Дормидонтович и Евдоким Афанасьич, Варик и Дуся, сокурсники (это молодит) и соратники – в Овечьем ущелье. Почти как тогда в саду обсерватории КГУ. Тот же павильон с двадцатидюймовым телескопом, но на фоне скал. Есть и бутылочка, закусь.

Сейчас все-таки не август, а октябрь, ночью прохладно; оба в фуфайках и беретах. И напиток в бутылке покрепче, за сорок градусов – для сугреву.

И телескоп сей в окружении ЛОМов-ДС, двухступенчатых «многомиллионников»; через них черт знает куда можно дотянуться и черт-те что там сделать. Максутовские белые жерла их направлены в разные стороны.

Однако пространственных линз над Овечьим ущельем, о чем подумывает Любарский, пока нет; этот проект столкнулся с трудностями.

У них большая программа на эту ночь, ради которой и остались в Овечьем филиале. В первую очередь, конечно, наблюдать дрейф М31. Там было что наблюдать, и прежде всего ее, движущейся галактики, вхождение. Сперва деформации и мерцания – вплоть до временных исчезновений; появляется она потом всякий раз на ином месте. Это открытие, сделанное Климовым, но не объявленное им, уже подтверждено другими наблюдателями. То есть просто сделано заново.

Но главное, что это – есть.

Любарский такого еще не видел; а если вообще увидеть в сто раз лучше, чем слышать, то для астронома – в тысячи.

…И вообще, им понятен и даже как-то родствен луч сей незримый, информирующий и показывающий, что делается в М31 сейчас. Он ведь вытянут и направлен сюда примерно тем же манером, как они вытягивают НПВ-оболочки и НПВ-жала Ловушками. Если малые существа так исхитрились и могут, почему это не суметь разумному вселенскому существу М31 – соразмерно своим галактическим масштабам!

Неслышный шум Вселенной – не в ушах, в умах.

2

День текущий: ночь 7,0221 октября,

или 8 октября, 0 час 31 мин Земли

Сейчас, за полночь, под обильными звездами и двумя М31 они обсуждают все ту же тему. Перемывают косточки коллегам из однородного мира. По одной уже выпили.

– Видишь, Дусик, это подборка со Второго Всемирного конгресса тумандроведов.

– Туман… чего?

– Тумандроведение. Ведение туманности Андромеды и об ее фантоме, новая наука.

– Распротакую мать!.. Второй конгресс. Когда успели? А нас и не позвали. Ну-ну, продолжай.

– Ну-с, во-первых, там все наблюдаемое трактуют именно как происшедшее два миллиона лет назад…

– А что, это успокаивает: мол, все произошло, все уже позади… Извини, Варик, не перебиваю более. Твое здоровье! Просвещай.

– Но главное, они даже эту сфокусированную сюда направленность вида М31 ухитряются объяснять с позиций вселенской стихии. Пусть более сложной и мощной, чем мы представляли, но все равно неразумной стихии; чтоб цыц и никаких! Вот слушай… это из доклада лидера отечественных наших тумандроведов профессора К. К. Семипятницкого, прочитанного в Гааге неделю назад.

Варфоломей Дормидонтович увлечен и растолковывает все не столько Климову, сколько самому себе; читает и смакует:

– «…Да, установлено, что этот голографический образ фантомов М31 находится в луче, сфокусированном на Солнечную систему, а за пределами ее нет и его. Но насколько далеко за пределами? У нас ведь не имеется – и, увы, не предвидится – сведений даже с соседних звездно-планетных систем: сфокусировано ли такое на них или нет? Полагать, что только нам (иных разумных существ в Солнечной ведь нет) это адресовано, – самообольщение. Антропоцентризм антропоцентризмом, но всему надо знать меру: что мы – и что галактика! Тем более такая.

А при альтернативном взгляде вырисовывается величественная естественная картина некоего вселенского голографического ежа: каждая его «иголка» с фантомами направлена не в пустоту, не в божий свет как в копеечку, а именно на определенную звезду или даже именно на звездно-планетную систему как на некую особенность в галактическом пространстве. И главное, на естественную опять-таки особенность.

Тогда естествен и интервал в два миллиона лет. К нам это протянулось через два миллиона световых лет в пространстве и столько же просто лет во времени, к иным мирам на миллион лет раньше или позже; во вселенских масштабах это пустяк. Представив дело так, представим и поймем вселенского голографического ежа…»

– Поймем – или поймаем? Голыми руками.

– Поймем-с!

– …И даже взаимопроникновение двух их, – вдруг дополнил Климов. Любарский вопросительно глянул на него. – Того оттуда иголками сюда, а нашего отсюда туда, – пояснил тот. – Чем наша тетя Галя хуже! Так и обнимаются… ежами. Жуть. Просто и естественно. По мне, такая естественность вселенского голографического ежа ничуть не большая, чем фразы запорожцев в их знаменитом письме турецкому султану: «Який же ти в биса лыцарь, коли ти голою сракою йижака не вб’еш!» И у тех «голо…», и у профессора Семипятницкого «голо…»

Варфоломей Дормидонтович вежливо посмеялся, потом все-таки сказал:

– Варик, а тебе пока хватит.