Дом

– Знаешь, моя любовь – это ведь навсегда. И обычно я не обращаю внимания на то, что думают остальные, но с тобой все иначе. Я не хочу, чтобы хоть кто-то думал, будто я могу быть опасным для тебя. Особенно твои родители.

– Уверяю тебя, их мнение на меня не влияет. Но уверена, я убедила их, что ты этого не делал. Посмотри на свои большие руки, Гэвин. Ты бы оставил отпечаток руки в два раза больший, чем тот, что на моей коже.

Он опустил взгляд на свои пальцы, лежащие на клавишах, и заметно расслабился.

– Хороший аргумент, хоть и немного тревожный.

– Вряд ли, – с улыбкой ответила она. – Я часами думала о твоих больших ладонях.

Он развернулся, оседлав скамейку, и положил ладони на согнутые колени.

– Да? Расскажи.

Дэлайла была так отвлечена видом его длинных ног, больших рук, кончиков его темных волос, касавшихся невероятно густых черных ресниц, что даже забыла о сказанном.

– Что рассказать?

Сглотнув, Гэвин напомнил ей:

– Что ты думаешь о моих руках.

– Прямо сейчас?

– Да.

– Ты пытаешься меня отвлечь.

Он с грустью улыбнулся.

– Возможно.

– Разве нам не стоит поговорить об этом? – спросила она, приближаясь на шаг. – Я не о своей руке. Не хочу говорить о ней. Я о том, что случилось в той комнате…

Он смотрел на нее несколько долгих безмолвных секунд, и выражение его лица менялось от неловкого к виноватому, потом и к побежденному.

– Если тебе не сложно… давай поговорим об этом позже?

Прикусив нижнюю губу, она посмотрела на его ссутулившуюся фигуру, на его пальцы, что сжимали и отпускали колени. Такой расстроенный; его боль была такой глубокой. У них не получилось этого на прогулке после ужина, и Дэлайла надеялась, что у них найдется время поговорить, держась за руки, чтобы пространство между ними стало теплым и полным притяжения, пока он не сможет больше сдерживаться и не прижмет ее к стене или к дереву, или… хм, ладно.

Сейчас они были наедине, школа была темной и полной теней и эха, когда она пришла. И так будет еще несколько часов. С колотящимся о ребра сердцем Дэлайла встала и нырнула рукой под юбку, стаскивая трусики вниз по ногам. Она выбралась из них, стараясь не упасть.

Гэвин сглотнул.

– М-м. В общем… – он отклонился назад и почесал шею. – Эй, Дэлайла. Ты что делаешь?

– Снимаю нижнее белье.

– Это я вижу, – он разглядывал клочок розового хлопка на полу, быстро моргая. Его храбрость от собственной наготы, что была всего несколько минут назад, сейчас испарилась. – Лайла, я понятия не имею, что с тобой делать… – не поднимая взгляд, он неясно помахал рукой в сторону ее юбки, которая еще оставалась на месте и скрывала самые секретные части ее тела, и добавил: – ниже.

Дэлайле показалось, что ее кровь в венах превратилась в миллион порхающих бабочек.

– Тогда я тебе расскажу.

Она подошла к нему, желая, чтобы он хотя бы на миг взглянул на нее, чтобы она поняла, все ли в порядке с происходящим. И она поняла, что да, с ним все в порядке, когда он подался вперед, положил ладони ей на бедра поверх юбки, чтобы притянуть ее к себе. Он наклонился и поцеловал ее ребра, губами прижимаясь к коже под ее грудью.

Отодвинувшись, Гэвин поднял на нее взгляд и прошептал:

– Я не хочу заниматься сексом в первый раз в школе.

Она на миг испугалась, что из-за колотящегося сердца ее грудь сломается.

– Ладно.

– На случай, конечно, если ты думала, что мы будем этим заниматься.

– Похоже, я сейчас вообще ни о чем толком не думаю.

– Как раз это я и имел в виду, – улыбнулся он, и в этот раз улыбка коснулась глаз. – Всего четыре часа назад ты была в отделении скорой помощи, а теперь еще и без нижнего белья.

– Между вот этим и самими сексом есть разница. Просто прикоснись ко мне, Гэвин.

Он замешкался, но не отвел взгляда.

– Мне страшно, – признала она, желая быть с ним честной, но надеясь, что он не остановится.

Он тут же помрачнел.

– Из-за этого? Или из-за… Дома?

Она покачала головой.

– Я знаю, что Дом – это все, что ты знал. Это твоя семья. И знаю, что тебе невыносимо видеть, как все это сложно сейчас, и как это сложно для меня. Но дело в том, что я – твоя. И принадлежу только тебе. Хоть и боюсь, что ты никогда не будешь моим в этом смысле.

– Лайла, не говори так, – он закрыл глаза, прижавшись лицом к ее животу.

Ладонями обхватив ее колени сзади, он откинул голову назад, чтобы поцеловать ее. Дэлайла почувствовала знакомый трепет бабочек, а по ногам разливалось тепло. Не было никакой спешки, но когда она вспоминала об этом позже, в своей невинной лиловой комнате, она не могла припомнить, в какой момент осторожный поцелуй закончился, а его руки двинулись по ее голым бедрам. Обхватив ее ноги, он впивался кончиками больших пальцев в кожу, и она надеялась, что он оставит небольшие следы, которые позже она отыщет уже собственными руками.