Дом

День стоял прекрасный. В мое отсутствие деревья позеленели и теплые потоки воздуха разносили пыльцу ленивых шмелей, аромат поздней весны. Я принялась веселым тоном опустошать свой мешок с жалобами: нам нужно найти себе другую работу, хоть на полставки, пусть просто для того, чтобы было что ответить людям, которые спрашивают, чем мы занимаемся. Ведь здесь и сейчас, сегодня, мы забавляемся, потому что молоды, но мы не сможем заниматься проституцией всю жизнь. Достаточно посмотреть на тех, кто работает здесь лет десять, с тех пор как стали совершеннолетними, чтобы понять что в борделе удерживает не коварная судьба, а привычка к такому образу жизни: к комфорту и теплу. Именно это заставляет откладывать все на завтра, легкость такого заработка. Я знаю, что понятие «легкий» относительно. Это слово используют другие, те, кто не знает, легко ли (или нет) трахаться по шесть раз в день, отсасывать столько же и делать это хорошо: с улыбкой, не укусив по неловкости, без нетерпеливых вздохов. Мы с тобой знаем, что, пока мы молоды и крепки, пока для нас это забава и лесть, эти деньги требуют от нас мало усилий — вот что я называю легким. Я имею право использовать это слово. Пока значительная часть нашей персоны радуется мужскому вниманию, их желанию, пока мы считаем, что нам платят за красоту и ум, эти деньги кажутся нам легкими. Пока мы любим секс, и, бог свидетель, такое положение дел может длиться очень долго. И даже когда нам это докучает, ты прекрасно знаешь: мы способны привыкнуть ко всему. Достаточно посмотреть на всех этих тупиц, которые заставляют себя бегать трусцой и в конечном итоге им начинает нравиться это. В этом как раз таки и есть корень проблемы — в том, что секс становится привычкой. Как секс становится спортом, тренировкой? И пускай это самый полный, самый развлекательный из всех видов спорта, с течением времени мы перестаем понимать, где развлечение, а где соревнование.

Это ремесло взывает к способности женщин терять свои привычки и снова находить их без изменений в том же самом месте. Проще говоря, оно заставляет женщин трахаться без сердца и души, когда им платят за это, а вне борделя снова наполнять секс его магической силой; слова, произнесенные во время акта, — их смыслом, будто никакой денежный обмен никогда и не покушался на священное понятие. Полностью отделить одно от другого. Ты не можешь быть самой собой в борделе и во внешнем мире. Конечно, мы с тобой знаем, насколько член любимого мужчины не похож на все остальные (да и член любого идиота, который не платит тебе, тоже), насколько он значим. Тогда как все остальные сливаются в один нейтральный фаллос, у этого есть запах, вкус и уникальное поведение. Для нас не секрет, насколько правдиво в таких случаях звучат издаваемые нами звуки, до какой степени мы чувствуем. В течение какого-то периода мы сами решаем, чувствовать нам что-то большее, чем просто спазм, или нет. И причина не в мозге, а в части нас самих, которая с течением времени устает из часа в час открывать и закрывать шлюзы. Ведь часто приходится возвращаться домой, не имея ни малейшего желания заниматься любовью. А как иначе? Тебе это знакомо. Уже в метро ты осознаешь, как же хорошо просто сидеть. Как же хорошо ничего не делать. В голове у тебя уже готова программа: по приходе домой ты собираешься, обрушившись на диван в толстых носках и неприличном пеньюаре, слопать фалафель, смотря последнюю серию «Игры престолов». Это было бы идеально, но не стоит слишком лелеять эту идею, так как твой парень тоже дома. Порой, надо признать, это раздражает. Даже разговаривать. Потому что, господи, наши трудовые будни ведь и болтовней тоже забиты: даже больше, чем всем остальным. Мы в буквальном смысле треплем языком! И пусть этот мужчина, с улыбкой поджидающий тебя, — твой парень. Пусть он имеет полное право хотеть тебя, но и он ведь тоже мужчина, который хочет поболтать. Ему многое нужно рассказать, и наверняка большая часть из этого очень интересна, но, если задуматься, в этой комбинации фалафель-сериал-пеньюар больше всего тебя радовало молчание, не так ли? А когда приходит время ложиться спать и он шепчет тебе на ухо фантазии, в которых ты являешься главной героиней, ты вяло спрашиваешь себя, сколько же у тебя осталось энтузиазма для занятий любовью прямо сейчас и для того, чтобы дать вовлечь себя в энный половой акт с проникновением. Ватерлоо, хмурая равнина, старик. Долго ли нужно выбирать между этим и возможностью узнать, отрубят ли голову Тириону Ланнистеру? В общем и целом, именно это англичане называют «очевидным решением».