Дом

- Узнаю сестру богослова! — вспылила Сара, поправляя седую прядь. — Кстати, твои братья тоже считают, что у вас мезальянс. Разве могут все вокруг ошибаться?

А Молчаливая опять увидела себя в инвалидной коляске, которую везут куда-то против её воли.

- Могут, - подняла она глаза. — Все всегда ошибаются.

Сара покрылась пятнами, но у неё был припрятан последний козырь.

- Да, девочка, ты права, - произнесла она хриплым, как голубиное воркование, голосом. — Это я вышла по расчёту. За вдовца. Исмаил у Авраама от первого брака. Думала, стерпится-слюбится…

- Как и ваша мать.

- Суламифь? Он рассказывал? Но поверь, ей легко на старости себя жалеть, у неё было не всё так просто. А могло быть и хуже…

- Что может быть хуже, чем жить без любви?

- Когда отбирают сына, которым жила. Умоляю, не отнимай Исаака, он тонкий, умный, с нами ему будет лучше… - Молчаливая вздрогнула. — Нет-нет, - почти закричала Сара, - ты неправильно поняла, ему надо мир повидать, не всю же жизнь квартиры сторожить. Отпустишь?

Молчаливая точно окаменела.

- Ну, хочешь, хочешь, я перед тобой на колени встану? Я - мать, когда-нибудь ты поймёшь меня, для Исаака я готова на всё…

- А я?

- Если на всё — отпусти!

Молчаливая ответила одними губами.

Она отказала Исааку в присутствии его родителей, застывших с натянутыми улыбками, невозмутимых, как мумии. А через час заперлась в комнате, чтобы, уткнувшись в подушку, выплакать слёзы на всю оставшуюся жизнь, чтобы глаза остались сухими, когда получит известие о пострадавшем в автомобильной катастрофе Исааке, которого везли в психиатрическую клинику и который скончается на операционном столе, такими же сухими, как и тогда, когда стояла у дерева над разбившимся Академиком. Она отказала себе в праве на любовь решительно и бесповоротно, а Исаак после её ухода снова заикался.

- Ма-амочка! — всхлипывая, уткнулся он в колени Сары, как больной пёс. — Отда-ай меня в психушку!

- Мы увезем тебя далеко-далеко, - приговаривала Сара, гладя его морщинистой ладонью. — За синее-синее море, за океан, где светит другое солнце…

Рядом неуклюже топтался Авраам, который едва слышно бормотал:

«Мы тебе там место подыскали…». А, поймав взгляд Сары, развёл руками.

- Па-апа, - застонал Исаак, - как можно жить с та-акими мыслями?

- Мысли, как блохи: вычешешь — ни одной не останется, - делал ему укол врач, укладывая в постель.