Дом алфавита

— Кто это? — повернувшись к Брайану, шепотом спросила она.

— Добрый день. — Женщина протянула Брайану руку.

— Марианна Деверс! — Происходящее не укладывалось у Брайана в голове.

— У нас явно много общего, не только моя мама, — улыбнулась она и обняла Джеймса.

Она поправила свое многослойное одеяние и, заглянув Джеймсу в глаза, стала нежно с ним разговаривать.

Затем снова обняла Джеймса, долго смотрела на Петру и, наконец, собралась с духом и попрощалась.

Уже выходя из купе, она обернулась к Брайану:

— Жаль, что вы с моей мамой тогда не стали парой. Какая у нас была бы семья! А вместо этого вы забираете у меня лучшую подругу и моего дорогого Эриха — ну куда это годится?

Глаза ее смотрели дружелюбно, но было видно, что она растрогана. Еще раз обняв Петру, она вышла из купе.

— Что это было? — спросила Лорин и наконец сняла солнцезащитные очки. — Кто эта женщина? Что такого было с ее матерью, Брайан?

Брайан ответил не сразу. Он смотрел на Петру:

— Это дочь Гизелы Деверс.

Петра кивнула.

— Ты ее знаешь?

Петра снова кивнула:

— Да, я знала ее мать. Она была моей лучшей подругой. Когда она умерла, я заботилась о Марианне. Она для меня как дочь.

Брайан сделал глубокий вдох:

— И она знала Джеймса?

— Да, с детства, и она звала его Эрихом. Она часто к нему в гости ходила. Джеймс?

Сидевшая рядом с ней фигура тихо кивнула.

— Она могла бы привести меня к Джеймсу еще в самый первый день.

Сделав глубокий вдох, Брайан тут же отвернулся. Тяжело было это осознать.

— Точно, да. Если бы ты показал ей его фотографию. — Петра выпятила нижнюю губу. — У нее самой наверняка его фотографии есть. Гизела нередко приглашала его на семейные сборища.

Молча улыбнувшись, она нежно гладила Герхарта по руке. Он не отводил глаз от окна.

— Иногда ему даже разрешали на кнопку фотоаппарата нажать.

Зажмурившись, Брайан ту же вспомнил нечеткое лицо Гизелы на первой фотографии, что он увидел у Марианны Деверс. Фотограф был не очень ловким. Брайан несколько раз стукнулся затылком о спинку сиденья, бормоча что-то себе под нос.

Бриджет переводила взгляд с него на Лорин и обратно. Она уже собралась заговорить — и тут по оконному стеклу постучали.

— Эрих! — позвала с перрона Марианна Деверс.

Джеймс вяло на нее смотрел и постарался улыбнуться в ответ.

— Чуть не забыла! Это же, наверное, твое! — Она стала развязывать ворох платочков. — Он у меня много лет хранился. Я у Крёнера стащила. Он все хвастался, что украл его у тебя. Я развлекалась и надевала его, когда бывала с ним вместе. А он так и не заметил!

Она бросила платочек в открытое окно, еще раз улыбнулась Петре и, не говоря ни слова, развернулась на каблуках.

— Как странно, — сказала Бриджет, как раз успев подвинуться.

Она не хотела трогать то, что прилетело на пол. Джеймс смотрел на платочек. Потертый, синий, с каемочкой. В уголке вышито маленькое сердечко. Он осторожно его подобрал и держал перед собой в руках, словно хрупкое живое существо.

Глава 68

Зима еще не кончилась. Пока они ехали последние километры, Лорин нервно поглядывала на шоссе. Приятной поездку не назовешь.

— Так надо, Брайан? — Она задала этот вопрос уже в четвертый раз.

— Мне надо, да. А ты еще успеешь отказаться.

Брайан выпрямил пальцы, выпустив из рук руль, а потом снова сжал.

— Откуда нам знать, что он снова не разозлится?

— Мы же это уже обсуждали, Лорин. Все позади.

— Обсуждали, да. Но разве мы знаем точно?

— Так говорят Петра и его врач.

Лорин вздохнула. Брайан прекрасно знал, что она больше четырех месяцев боялась новой встречи с Джеймсом.

С тех пор как они вернулись домой.

— Я рада, что он поселился в Дувре, а не в Кентербери.

— Знаю, Лорин.

Брайан оглядел пересекающие основное шоссе боковые дороги. Транспорта почти нет. Значит, скоро они будут на месте. Он не впервые оказался в этих краях, но лучше всего ему была знакома другая часть Дувра. Он замотал головой.

— И что ему там делать? — заговорил он, не глядя на Лорин. — В Кентербери нет ни дома его детства, ни его семьи. Элизабет в Лондоне живет!

— Зачем ему это?

Лорин протерла запотевшее стекло.

— Я тебе объясню. — Брайан почувствовал ее взгляд. — Ты живешь в Кентербери!

Брайан молча улыбнулся:

— Тебе особо нечего сказать, Лорин.

За туманом виднелись тяжелые облака, возвещая об утесах и проливе.

— Петра рассказала, что он обо мне не вспоминает.

Лорин посмотрела на свои руки. Они ясно говорили о том, каково ей.

— Как у него вообще дела?

Брайан пожал плечами:

— Говорят, рубцы, которые нашли во время сканирования мозга, появились из-за мелких тромбов. Меня это не удивляет.

— О чем ты думаешь?

Брайан видел перед собой человека: со стеклянными глазами, неподвижно лежащего в постели, истерзанного сеансами электрошоковой терапии и таблетками, издевательствами со стороны других пациентов, изоляцией и постоянным страхом за свою жизнь.

— Я много о чем думаю. Но в первую очередь — про переливание крови. Чудо, что он вообще выжил.

— А как он сейчас?

— Хорошо, насколько это возможно. Петра говорит, он делает успехи!

Он глубоко вдохнул.

— Это обнадеживает. Если к тому же вспомнить, сколько ты тратишь на его лечение.