Дом без привидений

Потом он перестал ее выносить. У ворот дома ежедневно стояла «Скорая». Иногда по два раза за день. Он боролся за нее, Колька Снегирев. Боролся, насколько позволяло его материальное положение. Приглашал частных докторов, нанимал медсестер проводить процедуры. Но ничего не помогло…

Снежана умерла прошлой осенью, в конце ноября. Я запомнил тот день. С утра лил дождь как из ведра, хотя за неделю до этого выпал первый снег. А потом все растаяло, на улице было темно и пасмурно, голые мокрые деревья сиротливо растопырили свои черные ветки. Тоска.

Я шел в Плацкинино по щиколотку в воде, старый дождевик не спасал от ледяных струй, лившихся за шиворот. Наконец я добрался и увидел у калитки катафалк. Дверь дома распахнулась, из нее вышли двое дюжих мужиков. Они несли носилки, покрытые простыней. Носилки со Снежаной. Я обеими руками зажал рот, чтобы не закричать. Мужики понесли носилки в машину.

Из дома выбежал Снегирев. Он был страшен. Лицо перекошено страданием, волосы торчком, глаза безумные.

– Снежана! – крикнул он и бросился к катафалку. – Снежана! Нет! Не может быть. Постойте! – Он стал хватать гробовщиков за руки. Те молча отстранялись и делали свое печальное дело. – Постойте же!

Хлопнула дверца. Водитель дал газу, автомобиль медленно пополз по дорожке в лес. Они проехали мимо меня. Я стоял и смотрел, как, покачиваясь, утопая в грязи, едет машина. Там, внутри, находилась Снежана. Я был в этот момент ближе к ней, чем Снегирев. Я протянул руку и дотронулся до забрызганного грязью капота, потом взглянул на Снегирева. Он стоял на том месте, где только что была машина, под дождем, в одной рубашке и джинсах, мокрых насквозь. Он что-то беззвучно говорил или шептал. Наверное, прощался со Снежаной…

Я не стал подходить к нему, повернулся и пошел домой, к себе в каморку. Через два дня состоялись похороны. Я стоял в отдалении, за чужими спинами, стараясь оттуда разглядеть лицо Снежаны, лежащей в гробу. Я хотел подойти поближе, но, как только я сделал несколько шагов вперед, ко мне подскочили двое молодых и неприятных парней в кожанках.

– Слышь, ты, помоечник, пошел отсюда. Николай Васильевич велел гнать тебя вон. Стой там, где стоял, не то недосчитаешься последних зубов.

Сам Снегирев стоял у гроба. Он был молчалив и бледен, но аккуратно причесан, выбрит, застегнут на все пуговицы. Я не хотел потасовки возле могилы, поэтому отошел и встал в стороне. Я прощался со Снежаной, обещая ей, что скоро, очень скоро мы встретимся и тогда уже никто не разлучит нас. Похороны шли своим чередом. Гроб опустили в яму, засыпали землей, покрыли могилу цветами. Народ стал рассаживаться по машинам, чтобы ехать на поминки.

– …Вы ведь Серафим?

Я вздрогнул и обернулся. Рядом стояла женщина лет сорока с небольшим. Невысокого роста, худенькая, с вьющимися светлыми волосами.

– Простите, мне надо знать – вы Серафим? – голос ее звучал мягко и доброжелательно. Она то и дело тревожно оборачивалась и оглядывалась.

– Да, – кивнул я.

– Послушайте, мне надо вам кое-что сказать. Снежана просила.

– Снежана? – Я не верил собственным ушам. Снежана перед смертью думала обо мне?

– Кто вы ей? – спросил я кудрявую.

– Я ее подруга. Меня зовут Ольга. Мы вместе занимались живописью. Снежана знала, что умирает. Она сказала, что вы придете на похороны. Описала, как вы выглядите.

– Как она могла это сделать? – Я смотрел на Ольгу с изумлением и недоверием. – Мы не виделись лет пятнадцать.

– Она видела вас. – Ольга вздохнула и снова оглянулась с тревогой. – Видела, как вы прячетесь в лесу. Много раз. Она читала ваши письма.

– Читала?? – Мои ноги ослабели, во рту стало сухо. – Не выбрасывала их?

Ольга грустно покачала головой.

– Читала, много раз. Прятала их от мужа. Плакала. Она любила вас. Всегда. Она говорила мне об этом. Говорила, что совершила страшную ошибку, уйдя от вас. Что вы оба были молоды и глупы.

Я стоял совершенно убитый и раздавленный. Наверное, я должен был радоваться – но мне хотелось завыть в голос. Снежана любила меня! Мы оба тайком глядели друг на друга, страдали, но ничего не смогли предпринять. Она дострадалась до могилы…

Вероника вдруг вспомнила слова Василия о том, как супруга Снегирева сидела на улице и «малевала цветочки». Возможно, не просто так она столько времени проводила во дворе за этим занятием? Может, таким образом несчастная женщина пыталась быть на глазах у любимого, ближе к нему?..

Пока Вероника раздумывала, сказать ли Серафиму о своем предположении или нет, тот уже заговорил дальше:

– Я спросил у Ольги, где находятся письма. Я был уверен, что Снегирев нашел их и выкинул. Но она ответила: