Дом без выхода

– То, что было с ней и на ней... Остатки одежды, сумочка... Ох, Леша, извините меня, ради бога! Мне так трудно об этом говорить... Мы буквально только что вернулись, лазили по грязи, я даже переодеться не успела...

– Да-да, конечно! Послушайте, мы с Янкой сейчас же приедем!

– Знаете, пожалуй, не стоит. Стасу плохо, он сейчас спит. И я тоже очень устала...

– Ладно, как скажете. Но вы обязательно позвоните нам, как только...

– Да-да, конечно! И вот еще что – передайте Марьяне... Хотя нет, я сама потом с ней поговорю. До свидания.

Галина Ивановна так и застыла, слушая их разговор.

– Господи боже мой! Несчастье-то какое! Что же теперь будет-то? Бедный Станислав Алексеевич! А детишки, детишки-то сиротами остались! Сашенька, деточка, маленький совсем!

У нее покраснел нос, глаза набухли крупными слезами.

– Ишь ты, как убивается! – пожалела ее Старуха. – Ты поучись, поучись у нее, тебе пригодится.

– Вот что, Галина Ивановна, плакать нам с вами сейчас нельзя! – строго сказала Виолетта, сжав ее руку. – Мы не должны расслабляться. Наша с вами задача – поддержать Станислава Алексеевича и детей. Вот уж кому придется тяжело, так это им.

Всхлипывая и утирая слезы, экономка молча закивала.

– Пойдемте-ка в дом для гостей, – продолжала Виолетта. – Мне срочно надо переодеться. А вы, будьте так добры, приготовьте бывшую Катину комнату. Это для моей дочери. Она скоро приедет и поможет нам с вами – дел ведь будет невпроворот.

Наконец-то можно было снять с себя перепачканную глиной одежду и обувь! Колготки пришлось выбросить сразу, туфли тоже были в ужасном состоянии. Только простояв с четверть часа под горячим душем, докрасна растершись махровым полотенцем, надев теплый свитер и выкурив две сигареты подряд, она почувствовала, что более или менее пришла в себя. Спешно взяла трубку и набрала свой домашний номер:

– Анна, ну что, ты готова? Вещи собрала? Тогда приезжай, пора. Да смотри, проверь, все ли взяла, чтобы потом не было «ой, я расческу забыла», «ой, я помаду потеряла»! Учти, что первое время я тебя никуда отпустить не смогу. Давай, жду.

Она отсоединилась и стала было набирать номер Марьяны, но, подумав, отложила этот разговор на потом.

– Лучше позвоню сначала в какое-нибудь бюро ритуальных услуг! – объяснила она Старухе. – Как ты думаешь, работают они в воскресенье? Вроде бы должны. Ну-ка, найди мне телефонную книгу!

– Ты уже и меня к себе в служанки записала! – проворчала Старуха.

Анна примчалась меньше чем через час, глаза ее горели. Виолетта встретила ее на лужайке.

– Мама, дай двести рублей, мне нечем расплатиться с таксистом! С ума сойти, неужели я буду жить в этом доме?

– Анька, да ты совсем сдурела, такие деньги на ветер выбрасывать! Ты что, не могла поймать машину подешевле? А жить будешь не здесь, а в домике для прислуги. И губы не раскатывай. Я тебя сюда вызвала не сибаритствовать, а за ребенком смотреть.

– Да-а?! – Анна скривилась. – Ма, ну ты же знаешь, что я не люблю детей. Ты ведь говорила, что хочешь выдать меня замуж за Станислава. Мне он нравится, он такой симпатичный...

– Не ори, пожалуйста, весь дом услышит! Я про тебя еще ничего не решила. Кстати, у Станислава, к твоему сведению, сын и дочь, шести и четырнадцати лет.

Но Анна пропустила ее слова мимо ушей. Она восхищенно оглядывалась по сторонам, только что не разинув рот.

– Ой, до чего же шикарно! Какой фонтан, какая альпийская горка! А гараж, наверное, машин на шесть! Можно, я тут все осмотрю? Я ведь ничего толком и не видела в те разы, когда приезжала... Ты говорила, что в доме и сауна есть, и бассейн...

– Обойдешься, успеешь еще налюбоваться. Бери свои чемоданы, я покажу тебе твою комнату. Быстро приведешь себя в порядок и пойдем к малышу – знакомиться. Надеюсь, ты языки еще не забыла? Вот будет тебе практика. И нечего морщить нос! Будешь хорошо работать, повышу тебя до экономки.

Оставив Анну и Сашуру в детской, Виолетта на цыпочках подкралась к спальне и заглянула, приоткрыв дверь. Она боялась разбудить Стаса, но опасения ее оказались напрасны – он не спал, а сидел, как был, в перепачканных глиной джинсах и кроссовках на дорогущих шелковых простынях, упершись локтями в колени и спрятав лицо в ладонях. Виолетта тихонько вошла и присела рядом. Ей очень хотелось обнять его за плечи, но она не решилась, что вызвало бурный приступ хохота у Старухи.

– Как вы, Станислав Алексеевич?

Стас не отвечал и даже не поднял головы. Виолетта тоже молчала. Старуха бродила по комнате, открывая Тинины ящички и шкатулки, заглядывала в них и пыталась привлечь внимание Виолетты к их содержимому, но ей сейчас было не до того. Внезапно Стас заговорил – глухо, не отрывая ладоней от лица: