Дом без выхода

— Надо немного поспать, поспать! — уговаривала его Виолетта. — А проснетесь — и все будет в порядке. Может, даже на работу сможете съездить…

Виолетта оказалась права. Проснувшись утром, Стас впервые за эти дни не потянулся за бутылкой, а отправился, как прежде, в тренажерный зал, окунулся в бассейне, принял контрастный душ и к середине дня уже пришел в себя настолько, что решил съездить на работу.

— Ну слава тебе, господи! — сказала Виолетта, проводив взглядом удаляющийся черный джип, и поспешила вернуться к своим обязанностям — после ухода Галины Ивановны забот у нее прибавилось. Первым долгом нужно было сделать один важный звонок, и Виолетта отправилась к себе во флигель.

— Как же надоело бегать из дома в дом по любому пустяку! — пожаловалась она Старухе, перебирая свои бумаги. — Да и несолидно мне жить в одном помещении с прислугой, ты не находишь?

— Хочешь перебраться в большой дом? — усмехнулась Старуха. — И где же ты собираешься поселиться? В супружеской спальне, что ли?

— Там посмотрим, комнат много… Ладно, сперва проводим девчонку, а потом будем решать вопрос с переездом. Черт, куда же оно могло запропаститься?

— А что ты ищешь-то?

— Да объявление… Ах вот же оно! — Виолетта вытащила вырезанный из газеты клочок и набрала номер: — Алло! Это агентство "Под крышей дома твоего"? Ульяна, если не ошибаюсь? Вы, наверное, меня помните, я была у вас весной, интересовалась вакансией гувернантки в семье Кирилловых. Да-да. Вы знаете, я теперь живу в этом доме, и нам опять нужна гувернантка. Могу я поговорить с вашим генеральным директором, как бишь ее? Ольга Евгеньевна? Ну пускай будет Ольга Евгеньевна. Здравствуйте, это говорят от Станислава Кириллова. Нам нужна хорошая гувернантка, и немедленно. Конечно, я знакома с вашими условиями. Могу заплатить и больше, потому что заказ срочный. Хорошо. Буду ждать вашего звонка.

Теперь, когда Виолетта выступала в роли клиента, а не просительницы, «генеральша» отнеслась к ней совсем по-другому. Уже после обеда в доме появилось несколько кандидаток, и Виолетта тотчас отобрала одну из них — не очень молодую. Та сразу же согласилась не сообщать об их договоре в агентство. Женщина пообещала завтра же приступить к работе, а Виолетта не поленилась еще раз позвонить в агентство и как следует пропесочила самоуверенную девицу — что за людей она присылает, это же кошмар какой-то! За те деньги, которые Виолетта обещала ей заплатить, можно и получше относиться к работе.

Минули девять дней, постепенно утихли звонки и иссякли письма с соболезнованиями. Жизнь постепенно стала налаживаться. Стас исправно ходил на работу, где отсутствие Тины почти не ощущалось: ее обязанности передали другому главному архитектору, тот отлично справлялся, и все шло своим чередом. А дома Виолетта и Анна стремились сделать все, чтобы отвлечь его от грустных мыслей. Немало помогали этому и хлопоты по сбору Кати — день отъезда девочки на учебу в Англию стремительно приближался.

Саму Катю это обстоятельство совершенно не радовало. Первое время она, выбитая из колеи общей обстановкой и войной с Виолеттой, даже мечтала о своей поездке, но чем ближе было первое сентября, тем меньше и меньше ей хотелось уезжать. Домоседка по природе своей, не слишком общительная, Катя с опаской думала о предстоящей жизни в далекой стране, где не будет ни одного не то что близкого, но даже мало-мальски знакомого человека, где все говорят на чужом языке и живут по иным, чуждым и непонятным законам.

Но и дома ей было нелегко. После истории с Витьком между ней и отцом пробежала черная кошка, они почти не разговаривали. Хуже всего было то, что собственно сборами, как раньше выбором школы, опять-таки занималась Виолетта. Катя несколько раз звонила Марьяне, но старшая подруга, как утверждал Алексей, болела, не подходила к телефону и не появлялась у них дома. Что с ней случилось, девочка не понимала. Ей не оставалось ничего другого, как ездить по магазинам в сопровождении Виолетты, которая контролировала каждую покупку. Накануне отъезда домомучительница лично уложила ее чемоданы, проверив по списку одежду, обувь, белье и все прочее. Катю буквально трясло, когда руки этой ненавистной женщины прикасались к ее вещам.

В день отъезда рано утром Катя прокралась в комнату брата, обняла его, спящего, и горько заплакала.

— Мама, это ты? — пробормотал Сашура спросонья. — Катька… А я думал, мама вернулась. Ты чего ревешь?

— Санечка, миленький, я уезжаю!

— А, ну давай! А ракушек мне привезешь?

— Нет, не привезу, — всхлипнула Катя. — Там нет ракушек. Я привезу тебе большой красный автобус, двухэтажный.

— Ну так и быть, привези автобус! — согласился мальчик. — А я еще посплю, ладно? Мне такой хороший сон снился…