Дом бьющихся сердец

И как мне только могло в голову прийти, будто у меня получится устоять перед этой… магией? Но главное, зачем я потратила столько времени на попытки? Временами меня поражает собственное упрямство.

Лор нежно проводит большими пальцами по моему подбородку, раздвигая шире губы и проникая языком в каждый уголок рта.

Я вздыхаю, и, поглотив этот звук, он отстраняется.

Дыши, – велит он.

Предпочитаю целовать тебя.

А я предпочитаю не душить свою пару. Особенно не на начальном этапе отношений.

Легкие горят, наполняясь не только воздухом, но и смехом.

Лор открывает дверь спальни.

– А теперь иди спать. Зная твоего отца, могу тебя заверить, что утром он будет полон сил.

Мой смех переходит в дыхание, которое в свою очередь переходит в плотно сжатые губы. Я не готова к тому, что этот вечер закончится. Не сейчас, когда все только началось.

Зрачки Лора сужаются, когда он, предположительно, читает мои мысли. Иногда я задумываюсь, остается ли у него в голове место для собственных мыслей.

Его губы медленно изгибаются в улыбке.

– Уверяю тебя, у меня много собственных мыслей, птичка.

– Докажи.

– Войди в мой разум. – Он на мгновение опускает веки. Когда вновь поднимает, его радужки полыхают.

Перед глазами все белеет, и я не просто проникаю в его разум – я падаю в него. И вижу себя его глазами: румянец на щеках и учащенное биение пульса на шее, круглые фиалковые глаза и покрасневший рот.

Я поворачиваюсь и опять вижу себя: в другой одежде, верхом на Фурии. С другой стороны тоже призрачные руки завязывают повязки платья, которое я носила в Тареспагии. А потом вода стекает по моей шее и собирается во впадинке ключицы, большой палец мягко вдавливается в нее, запрокидывая мою голову назад, назад, назад, прежде чем стереть мерцающие капли.

Куда ни посмотри, везде мой образ: я ощущаю, как он наблюдает за мной, думает обо мне, чувствует меня.

Зажмурившись, выныриваю из дезориентирующей и бурной смеси воспоминаний и фантазий.

– Они все обо мне, – бормочу я в изумлении. – Боги, ты, должно быть, ужасный король!

Он хмурится.

– И что, позволь спросить, привело тебя к такому заключению?

– Как можно управлять королевством, когда ты только и делаешь, что грезишь обо мне?

Его черные брови взлетают, а с губ срывается смех – тот редкий смех, который будоражат каждую клеточку моего естества.

– Уверяю тебя, когда мне нужно править, мой разум превращается в жуткое место с кучей кровавых трупов.

Я корчу гримасу, и он проводит подушечкой большого пальца по впадинке между моими бровями и морщинкой на переносице.

– Напомни держаться подальше.

– Считай, что дело сделано. А теперь иди.

Я протягиваю руку.

Он не сразу меня понимает. Вообще-то совсем не понимает, поскольку подносит мою ладонь к губам. Прежде чем он успевает ее поцеловать или же облизать, я обхватываю его пальцы и тяну за собой в спальню.

– Однажды ты сказал, что мы только начинаем. – Я оглядываюсь, пока мои слова до него доходят. – Так давай же начнем.

Глава 54

В спальне темно, если не считать полосок лунного света, падающих на стеганые коврики, которые разбросаны тут и там на гладком каменном полу, и одинокой свечи рядом с кроватью. Остальные зажженные Фебом свечи уже догорели в своих латунных подсвечниках.

Я рада тьме, поскольку она скрывает все то многое, что я предпочла бы пока не показывать Лору. Во-первых, приобретенная недавно худоба, во-вторых, покрывающий лицо румянец.

– Обожаю, когда у тебя краснеют щеки. Особенно когда из-за меня. Что касается фигуры, Фэллон… – Он прижимает меня к себе и кладет руки мне на бедра. – Меня отчаянно к тебе тянуло еще до того, как Морриган решила, что мужчина со стальным сердцем и когтями, обагренными кровью, достоин такой очаровательной пары.

В груди все сжимается от его заявления, тем не менее я закатываю глаза.

– Я тебя умоляю! Обо мне многое можно сказать, но точно не «очаровательная».

Он скользит одной рукой к моей пояснице, другая огибает бедро, оставляя за собой ледяной след, который затем начинает гореть. Ладонь поднимается до тех пор, пока до голой кожи не остается всего ничего, затем касается разреза на платье и резко его распахивает.

Я опускаю взгляд одновременно с тем, как его рука заползает под черный шифон. Мгновение спустя те же два пальца, которые распахнули платье, прижимаются к туго натянутой ткани, прикрывающей мою самую интимную область.

Задержав дыхание, жду его дальнейших действий. В некоем уголке сознания возникает мысль прикоснуться к нему в ответ, но мне отчаянно не хочется терять то легкое давление между ног.

Кончики его пальцев замирают там, где ткань постыдно влажная. Он наклоняется, пока губы не оказываются рядом с моим ухом.

– Нет ничего более возбуждающего, чем чувствовать, как твое тело готовится принять меня. – Подцепляя влажную ткань пальцами, он облизывает раковину моего уха в направлении золотого колечка.