Дом Чародея

Я стою перед дверью. Какая-то необъяснимая тревога пожирает меня изнутри, и вдруг я осознаю её причину: дверь приоткрыта, и из щели льётся зловеще мерцающий красный свет. Я крадусь к двери, не производя ни малейшего звука, словно тень, будто меня здесь и нет, и робко заглядываю в щель. Перед моими глазами открывается комната с зеркалами. Я уже бывала здесь, но теперь зеркала отражают друг друга, и сами себя, и комната скорее напоминает головокружительный лабиринт уходящих в бесконечность зеленоватых проходов. А в центре комнаты завис шар красного света. Он пульсирует и иногда словно искрится. С моим приходом свет меняется. Красный шар начинает отливать голубизной, а воздух словно наэлектризовывается от какого-то незримого, но очень ощутимого сопротивления. Я чувствую покалывание на коже, будто вот-вот ударит молния. Я слышу голоса, шелестящий шёпот, словно зеркала тихонько переговариваются между собой. Я не узнаю их и не знаю, что они говорят, но почему-то отчётливо различаю голоса мужчины и женщины, а ещё чьё-то приглушённое хныканье. А потом вдруг я скорее чувствую, чем слышу, оглушительный грохот, вижу, а не ощущаю, как меня обдаёт волной обжигающего холода, чую, а не вижу, как сотни зеркал разбиваются, и на этом всё прекращается, и мне становится так легко, но очень и очень страшно во внезапно наступившей непроглядной темноте, потому что я ожидаю, что это конец, но, похоже, на самом деле это ещё только начало чего-то другого, но я не могу ухватить мысль об этом, и мне кажется, что я забываю, как думать, говорить, существовать…

Джун бы предпочла, чтобы ей перестали сниться всякие непонятные вещи. Она не могла припомнить ни одного сна за последнее время, который бы не окончился для неё тем, что она резко просыпается с бешено колотящимся сердцем и вынуждена остаток дня раздумывать о своём жалком существовании, хотя так сильно встревоживший её сон забывался почти мгновенно.

Джун казалось, что она проспала целую вечность, но на самом деле за окном едва ли стало светлее, да и отдохнувшей она себя совсем не чувствовала. И всё же её глаза были распахнуты, и хотя она совсем не отдохнула за эту ночь, она понимала, что уже вряд ли уснёт.

Она лежала на спине, вперив невидящий взгляд в пространство где-то чуть ниже балдахина кровати, а в голове у неё курсировала всего одна мысль, та же самая, что не давала ей уснуть несколько часов назад: что искала Мириам? Ответ на этот вопрос был слишком очевидным, и оттого Джун лишь отчаяннее пыталась найти что-то ещё, какую-то новую версию, чтобы за неё зацепиться.

Там была тайная комната, в той самой кладовке, со входом в той самой стене. Маленькая комнатка, где, кроме тонны паутины, было одно-единственное старое и, очевидно, волшебное, зеркало. В комнатке, о которой должны были знать лишь двое: Джун и её кошка. И уж точно не её бывшая соседка, так вовремя заявившаяся к ней на порог. И ведь она и правда сразу же стала совать свой нос во всё подряд! Она даже нашла спрятанное окошечко между кухней и кабинетом. Но совать свой нос, куда не нужно, было настолько в духе Мириам, что Джун тогда даже не придала этому значения. И всё же она так целенаправленно изучала ту стену, будто точно знала, что где-то там что-то должно быть…

Итак, насколько же может быть важно это зеркало, и что она собиралась с ним делать? Вряд ли она решила просто поискать себе более вовлечённого собеседника.